Хазарский пленник

Воины во дворе взялись за рукояти коротких мечей, поглядывая на хозяев, придержали старосту, запоздало вскинувшего ладони, нахмурились. Но какая опасность могла угрожать десятку византийцев со стороны женщин, детей, старосты? Горожане столпились в отдалении, с недоумением взирая на умирающего, ещё несколько мгновений назад мирно обсуждавшего что-то с Ярополком. Никто не понимал беды. Никто не верил, пока кровь не потекла по сухой тропе, собираясь тёмной лужей в запылённой траве. Это похоже на слабый стон кухарки, случайно рассёкшей собственную руку и не заметившей раны в первые мгновенья. Крики, возгласы, суета приходят позднее.

Из-за спин женщин выбежал мальчонка. Не обращая внимания на мать, уклонившись от рук отца, он мягкой поступью пролетел по двору, отпрянул от офицера-убийцы и закричал: «Ким! Кимушка! Киим!» — Он кричал бессмысленно и отчаянно, как умеют лишь дети, не замечая тёплой крови под ногами, не принимая свершённого. Но угадывая, вернее чувствуя смерть.

— Ты ворог! Ты плохой! — кричал он, повернув залитое слезами лицо в сторону византийца.

Люди несмело приближались к воротам, возле которых упало тело. Воин, не дожидаясь указа, поспешил за подмогой, ибо всякое случалось в походах, для бунта довольно куда меньших причин. Следовало кликнуть с десяток пехотинцев для спокойствия.

Крики малыша походили на беспомощное мяуканье котёнка, забившегося в непролазную щель, они лишь раздражали взрослых. Словно крик никак не связан с настоящей бедой, с вязкой кровью, с неподвижностью Кима, не успевшего породниться с горожанами.

— Староста! — громко потребовал Ярополк. — Убери этого... пророка. Видит бог, я не хотел дурного, но не терплю скверных прорицателей!

— Мы будем в Киеве! — непримиримо заявил офицер, убрав короткий меч в ножны.

— И хватит, хватит причитать! — морщился князь. — Пора вечери! Успокой сына, староста!

Мальчика оттащили, унесли в дом. Староста распорядился о покойнике. Савелий, узнавший о беде, и соседи убрали Кима, унесли, чтоб мёртвое тело не смущало народ. А староста вернулся во двор, несмело приблизился к столу. Со стороны казалось, что господа приглашают слугу присесть с ними рядом, а тот смущается и робеет. Крепкий мужик, всегда уверенный в себе, знающий цену слову и делу, растерялся и вёл себя как неловкий простофиля, неведомо где обронивший кошель.. Он то привставал, порываясь успокоить жену, то садился, криво усмехаясь, то, забывая ломти хлеба, тянулся за новыми, так и не откусив. Потому что любого горожанина должен боронить он, голова, староста. Но Ким и Савелий ещё не стали для него горожанами. Чудак, которому не знали меры, убит, а что станет говорить и делать второй — неведомо. Не кинется ли за оружием? Не подобьёт ли воинов на смуту? Пока он сидит у стола, в городке назревает великая беда. А всему виной он, староста, ибо не помешал расправе над пришельцем. Не требует виру! А ведь ходил слух, что Ким и Савва посланы князем Владимиром.

— Успокойся, голова! — пристально глядя ему лицо, твердил Ярополк. — Разве блаженный стоит кровавой свары?! Не дури! Всё обойдётся! Утром нас не будет в городе! И впредь не давай воли кудесникам! Знаем мы этих проходимцев!

Городок притих, как лес перед грозой. Местные жители чурались рати, первая кровь уже пролилась, и многие ждали продолжения. Византийцы, хотя и многократно превосходили горожан числом, опасались неразумного бунта, прислушивались к недоброй тишине, сопровождавшей их размещение. Темнота казалась зловещей и тем, и другим. Люди по-прежнему держались настороженно.

Глава седьмая ПРОТИВ БРАТА

Посол Византии встречался с Ярополком в обеденное время. Жара разморила воинов, казалось, вскоре ударит дождь, и приказ отложить движение, передохнуть в тени редколесья воспринимался с радостью.

Шатёр не натягивали. Калокир не скрывал, что приехал с кратким визитом. Познакомиться с Ярополком и помочь ставленнику Цимисхия советом. А чем же ещё?

Силы у посла нет, войска не соберёт.

— Владимир выступил на Тверь, — сообщил Калокир, присаживаясь рядом с офицерами Ярополка. Тот не скрывал от ближних своих планов, привык поступать так, как подсказывают опытные бойцы. Видимо, не имеет всей власти, зависит от византийцев.

— Слыхали, — ответил за Ярополка офицер с рыжими глазами кота-бродяги, со взглядом прожжённого циника.

— Советую спешить в Киев. Обозы пусть ползут, а тебе надо войти в город. Войти раньше Владимира.

Офицер наморщил лоб, недоумевая, и высказал сомнения:

— Неужто один день так важен? Стоит ли рисковать? Без войска князь — лёгкая добыча. Попади он в плен, наш поход теряет смысл. Меня, к примеру, не примут князем, да и тебя, посланник, тоже. А жаль. Говорят, киевлянки страсть как хороши. Как необъезженные лошадки в умелых руках...

Калокир не ответил на улыбку офицера и предложил Ярополку: