Хдеб насущный

«Ну», — сказал Карелла и заколебался. Ему показалось, что Олли только что произнёс нечто невразумительное, но он не мог быть уверен в этом, поскольку всё ещё находился в полусонном состоянии.

«В его квартире, я имею в виду», — сказал Олли. «По его адресу, который у меня есть.»

«Да, всегда есть шанс, что его не будет», — сказал Карелла и снова посмотрел на часы.

«Если только я не пойду туда сейчас», — сказал Олли.

«Сейчас почти четыре часа утра», — сказал Карелла. «Точнее, сейчас двенадцать минут четвёртого.»

«В этом-то и идея», — сказал Олли. «В четыре он наверняка дома. Слишком поздно, чтобы выходить в город, и слишком рано, чтобы вставать с постели. Если я пойду туда сейчас, то обязательно его застану.»

«Хорошо», — сказал Карелла. «Отлично.»

«Что ты имеешь в виду?»

«Иди туда. Иди и поймай его.»

«Хочешь пойти со мной?», — сказал Олли.

«Нет», — сказал Карелла.

«Да ладно тебе.»

«Нет», — сказал Карелла. «Слушай, ты с ума сошёл, что ли, будишь меня в четыре часа, в четыре пятнадцать, как бы там ни было? Да что с тобой такое? Ты раскрыл своё дело, у тебя есть…»

«Те парни со второго этажа меня беспокоят.»

«Почему?»

«Потому что у них в банковской ячейке восемьсот тысяч долларов.

Откуда у них такие деньги, если это не грязные деньги?»

«Я не знаю, откуда, Олли.»

«Неужели тебе даже не интересно? Хэррод работал на них, Хэррод знал Рирдона, Рирдон мёртв, и Хоуз говорит мне, что его убили из пистолета Хэррода. Разве тебе это не интересно?»

«Это интересно. Но Хэррод тоже мёртв, а я не могу арестовать мертвеца за убийство другого мертвеца.»

«Почему всех этих парней сбивают с ног?», — сказал Олли.

«Убийства не связаны между собой», — терпеливо сказал Карелла. Если Хэррод и убил Рирдона, то только потому, что Рирдон знал о поджоге, к которому Хэррод мог быть причастен, а мог и не быть… И, чёрт возьми, Олли, ты меня разбудил! Я не хочу просыпаться! Я хочу снова заснуть.

«Спокойной ночи, Олли.»

Карелла повесил трубку. Рядом с ним спала его жена Тедди, вывернув одну ногу из простыни. Она не слышала звонка телефона и последующего разговора, и за это он был ей благодарен. Он распутал простыню и прижался к ней, когда телефон зазвонил снова. Он выдернул трубку из подставки и закричал: «Да, чёрт возьми!»

«Стив?»

«Кто это?»

«Это я. Коттон.»

«Чего ты хочешь, Коттон?»

«Олли Уикс только что звонил тебе?»

«Да, Олли Уикс только что звонил мне! А теперь мне звонишь ты! Почему бы вам двоим не пожениться и не перестать беспокоить меня посреди этой чёртовой ночи? Я пытаюсь заснуть здесь. Я пытаюсь заснуть. Я пытаюсь…»

«Стив?»

«Что?»

«Ты хочешь пойти с ним?»

«Нет, я не хочу идти с ним.»

«Я думаю, мы должны пойти с ним», — сказал Хоуз.

«Если он тебе так нравится, то иди с ним сам», — сказал Карелла.

«Мне он совсем не нравится, но я думаю, что, возможно, он прав», — сказал Хоуз. «Я думаю, может быть, „Даймондбэк девелопмент“ имеет отношение к пожарам у Роджера Гримма, и я думаю, что сейчас мы ничего не добьёмся от Уорти и Чейза, но, возможно, у нас есть шанс добиться чего-то от третьего парня, если мы придём туда посреди ночи и удивим его. Думаю, Олли прав.»

На линии воцарилось молчание.

«Стив?», — сказал Хоуз.

Наступила тишина.

«Стив?»

«Где вы хотите встретиться?», — устало сказал Карелла.

Они встретились в ночной закусочной на Эйнсли-авеню без четверти пять. Они сели в угловую кабинку и тихо обсудили свои дальнейшие действия. То, что они собирались сделать, было рискованно, поскольку у них не было судебного ордера на вход в помещение, занимаемое неким Оскаром Хеммингсом по адресу 1137 Сент-Себастьян, и, если бы Хеммингс так решил, он мог бы сказать им, чтобы они убирались и шли играть в полицейских и грабителей в другое место. Америка ещё не была полицейским государством, и гестапо не могло выломать вашу дверь посреди ночи и вытащить вас из постели. Они могли допросить Хеммингса, правда, потому что искали информацию о преступлении, о котором им было известно, но они не могли допрашивать его, если он не соглашался на допрос. Если бы он отказался, они могли бы сказать ему, что вернутся с повесткой и он сможет ответить на вопросы перед большим жюри (в США коллегия присяжных заседателей, которая определяет обоснованность и целесообразность предъявления кому-либо официальных обвинений, названо так потому, что традиционно оно имеет большее число присяжных заседателей, чем суд присяжных, также известный как малое жюри — примечание переводчика), выбор за ним, и это могло бы напугать его, заставив сотрудничать. Но они не хотели идти таким путём с Хеммингсом, поэтому придумали в закусочной уловку и надеялись, что она сработает. Если он купится на их историю, то, возможно, поговорит с ними и расскажет что-то важное. Если же он не купится, то будет в своём праве захлопнуть дверь перед их носом.

Уловка, которую они придумали, была хороша и проста.