Хельгор с Синей реки

Через час Хсилбог знал примерную численность противника. У него самого было всего восемьсот человек. Но дерзкий и бесстрашный предводитель все еще колебался. Слишком соблазнительной казалась идея обрушиться на врага, воспользовавшись удобным расположением своих позиций, и лунным светом, освещавшим врага и скрывавшим его воинов в тени. Но здравый смысл и разум подсказывали: нужно перегруппировать свои силы, чтоб сделать плато неприступным. И предводитель горцев, скрепя сердцем, на сей раз решил быть осторожным. Воспоминание о прошлом страшном поражении поумерило его пыл.

Хсилбог разделил своих людей на три отряда. Пять сотен он оставил при себе. Три группы по сто воинов отправил на самые узкие проходы к плато. Теперь, несмотря на численное превосходство жителей низин, плато стало практически неприступным. После этого — заманчивая идея контрнаступления вновь овладела честолюбивым вождем. Его знание местности играло ему на руку, но следовало собрать побольше информации о противнике. Посланные им опытные лазутчики, бесшумные, словно тени, скользили мимо позиций врага — прежде чем воины Роб-Сена успевали их заметить, и эти лазутчики принесли весть о двух, а то и трёх тысячах воинов противника, собравшихся к трем часам утра и готовящихся к атаке.

На данный момент жители низин уже взяли штурмом передовые позиции горцев, но позиции эти были слабы, и предназначались лишь для изматывания противника. Теперь силы завоевателя замерли в ожидании, а их предводитель готовился к решающему сражению. Нужно будет попытаться, если позволит удача, взять плато одним махом. Роб-Сен собирался ударить по всем трем возможным направлениям — а затем стянуть войска туда, где удастся прорвать оборону горцев и развить наступление.

Он расположил войска на склоне, сформировав три колонны, подобные трем стрелам, готовым ударить вдоль троп, ведущих на плато.

Вождь долго колебался, как именно распределить свою рать. Наконец, опираясь на донесения разведчиков и рассказы пленников, он решил выдвинуть пятьсот человек в высокогорный лес, где они укрылись в тенях сосен, дубов и буков.

Фантастические иззубренные и сияющие ледяными коронами силуэты гор затаились в безмолвии ночи, словно таинственные облака, блистающие в лунном свете. Застывшая в небе луна заставила померкнуть тусклые факелы звезд. Армия людей низин — три тысячи человек — созерцала эти пейзажи, непривычные, одновременно прекрасные и устрашающие, и души их объял благоговейный страх и трепет…

И как будто вызванная этим благоговейным страхом из тьмы на уступе скалы возникла фигура Верховного Жреца.

Жрец воздев руки к небесам начал речь.

— Великие боги в силе своей и мощи своей! Воистину Те-Лаад сотворил землю и все что на ней, и Хо-Тхан сотворил воды и все что в них! И сотворили они могучего Хам-До владеть землями и водами! И были у Хам-До дети от смертных жен! И овладели эти дети миром от края до края! И мы потомки их, Боги повелевают нам истребить врагов Хам-До! И тех, что укрылись в горах, и тех, кто посмел отнять у детей Хам-До великие озера запада!.. Хам-До видит! Хам-До слышит! Принесите Хам-До великую жертву, и он отдаст вам врагов ваших на истребление!

По обычаям людей озера, в военное время за всех отвечал вождь — и Роб-Сен ответил жрецу.

— Дети Хам-До дадут Хам-До пять белых жеребцов и пять черных быков!

— Хам-До желает людей!

— Каких людей желает Хам-До?

— Хам-До желает пять пленников-горцев, он желает пить их кровь и держать в руках их сердца!

В глубине души Роб-Сен ненавидел жрецов за их злобу, за бахвальство и лживость, но нельзя сказать, чтоб его разум был свободен от их влияния. Сын своего племени и своего века, он верил в богов и духов, чары и проклятия… И всё же сама душа его восставала против обычая человеческих жертвоприношений. Сейчас же личная совесть и человечность требовали одного, а политический расчет и чувство долга перед племенем — другого. Отказ от исполнения освященного традицией обряда мог поколебать и веру воинов в него, как полководца и веру в саму победу.

Воины же жаждали кровавого зрелища. Многовековая ненависть жителей низин к горцам, переросшая в кровожадность, жажда мести и жестокость превращали воинство озера в многоголовое бессердечное чудовище… И когда из рядов воинов стали доноситься крики нетерпения Роб-Сен поднял руку в повелительном жесте и ответил жрецу:

— Да свершится воля Хам-До!

Приволокли связанных пленников. При этом воины озера пытались глумиться над ними и оскорблять их насмешками. Горцы даже перед лицом смерти не потеряли своей гордости и мужества. Они, проклиная своих мучителей, смеялись над ними, называя трусами и предрекая им скорое поражение.