Хельгор с Синей реки

Брачные игры животных, благоухание цветов, гладь прудов и говор ручьев — вся природа ныне лишь усиливала смуту в его душе. Инстинктивно он вернулся в лагерь женщин. Эйримах стояла на краю, за кустом малины. И вдруг, он забыл об Эйримах. Изящная фигура скользила среди цветов, томная и мягкая. В льняной тунике, украшенной свежими цветами, дочь Роб-Сена была поистине прекрасна. Она воплощала красоту чуждую, но пленительную, словно в ней собралось все очарование женщин низин. Хотя она была враждебной крови, крови людей, которые изгнали племена светловолосых в горы; людей, которых все горцы и сам Тхолрог веками ненавидели, при взгляде на пленницу молодой вождь чувствовал что угодно, но только не ненависть. В Эль-Мор таилась неразгаданная тайна, которую хотелось познать, а не разрушить. Она пробуждала мысли, которым однажды суждено было соединить и смешать ныне враждебные друг другу племена.

Двигаясь медленно, словно выслеживая дичь, Тхолрог обогнул кусты и встал на пути девушки. Она вздрогнула при виде его, но не как Эйримах. К её смущению примешивалось с немного страха, но преобладали любопытство, удивление, восхищение силой. Пристальный взгляд ее огромных глаз — и мягкий, и таинственный погасил огонь гнева в груди горца.

Тогда он обратился к девушке на языке людей низин:

— Дочь Роб-Сена… Ты тоскуешь по Великим озерам?

— Да…

— До наступления темноты мы доберемся до других озер… Хочешь их увидеть?..

— Я хотела бы увидеть озера моего племени, а не врагов…

— Ты не увидишь озер низин… Ты рабыня Тхолрога!

Она открыла глаза. Грусть в её взгляде боролась со смутными, запутанными, полуосознанными желаниями. Тхолрогу доставляло удовольствие тонуть в этих омутах, кроме того, рядом с Эль-Мор он чувствовал умиление, какое чувствуют взрослые рядом с детьми. Но в какое-то мгновение его воинственный дух, однако, восстал против мягкого томления. Он сказал, почти грубо:

— Тхолрог никогда не вернет людям озер дочь Роб-Сена!

Черные глаза под навесом ресниц и темные губы — маска сожаления полного печали. Затем появилось нежное озорство во взгляде, почти вызов:

— Тхолрог вернет дочь Роб-Сена, чтобы спаси пленников своего племени…

— Нет никаких пленников моего племени… мы и наши друзья арии захватим ваши озера…

Она склонила голову, вспоминая резню в Скалах Смерти. Страшная тоска вошла в ее сердце, когда она подумала, что Тхолрог может бороться с Роб-Сеном или Роб-ин-Келгом… И все же она не могла ненавидеть своего хозяина.

— Ты силен, — заметила она. — Но Роб-Сен не менее силен и могуч… И наших воинов много больше!..

— Мы захватим все ваши озера!

Она смотрела на него на этот раз с глубоким гневом; Злость появилась во взгляде её темных глазах:

— Никто не знает волю богов!.

Тхолрог упивался красотой этих яростных глаз. Он захотел еще больше разозлить свою пленницу.

— Ваше время прошло…

— Боги не сказали своего слова…

В темных глазах девушки смешались обида и боль. Эль-Мор чувствовала, что её собеседник злоупотребляет своей силой и властью. Тхолрог с дикарским чутьем просчитал ход мыслей девушки. В итоге добродушно, но надменно он объявил:

— Ваши люди трусы… Они убили гостей!

— Но не Роб-Сен… Роб-Сен хотел… их спасти.

— Почему бы не выдать нам убийц?

— Он не мог… Вер-Скаг взбаламутил народ… жрец поддержал его… Роб-Сен давно говорил о союзе с вашими людьми… — ответила она с энергией, но без бравады.

— Если Роб-Сен станет нашим пленником, я буду говорить за него! — она вздернула голову. Её лицо горело дочерней гордостью. — Только вот Роб-Сен не станет твоим пленником…

— Боги сказали так? — с иронией поинтересовался Тхолрог.

— Боги не говорили, но Роб-Сен не станет пленником… Он знает, как мы убиваем…

И тут самообладание дочери Великого Вождя уступило место боли и страху маленькой испуганной девушки. Теперь громкие рыдания сотрясли ее грудь. Ее голова склонилась, как камыш под ударами ветра. Тхолрог смутился. Любовь и нежность, желание защитить и укрыть от опасности доверившееся ему беззащитное существо овладели им. Он почувствовал, как маленьким беззащитным зверьком сжалась девушка. Он ощутил ее боль — боль птенца, лишенного гнезда.

— Ты боишься Тхолрога? — спросил он.

Нежность вождя повергла ее в сладостную дрожь. Весь мир теперь сошелся в нем.

— Нет, — ответила она. — Тхолрог спас меня.

Вкус радости, который ощутил молодой человек, был диким и резким, как запах боярышника. Он снял руку c плеча пленницы:

— Ты снова увидишь свои озера, — заверил он, — но если только мы оба останемся живы… Но Тхолрог не хочет, чтобы ты вернулась одна…