Хельгор с Синей реки

Ветер стал сильнее, и Тхолрог воспринял его холодные удары с восторгом. Каждое крещендо урагана оживляло его мысли, и они смешивались, порождая эхо, которое звучало вокруг. Природа говорила с ним о двух молодых девушках.

Ах! Какая гибкая и стройная дочь Роб-Сена! Ее глаза теплые и мягкие, и прямо в сердце разит ее улыбка! Когда он держал её, спасая от падения, когда прижимал её к своей груди, когда её волосы упали на его шею. Ах, как она смотрела на него, торжествующего над пропастью и бросившего вызов опасности и смерти!

Однако Эйримах! Она не склонилась в восхищении перед Тхолром, даже в страхе, даже в благодарности за спасение. Держась на расстоянии, она не то, чтобы ненавидела его, но её белые руки не спешили обвить шею Тхолрога, а его знаки внимания подтолкнули ее убежать от него с ужасом.

Tхолрог ощутил гнев. Разве это не он, тот, кто спас ее, когда она бежала в горы? Но должна ли она, за одно только это, стать его покорной рабыней?

Огонь гнева вспыхнул в его груди. Он хотел получить эту беглянку. Он это заслужил. И наплевать на то., что она сама об этом думает.

А в следующий миг он уже ничего не хотел. На него накатила волна высокомерного гордого презрения. Что возомнила о себе эта гордячка Эйримах? И образ беглянки перед его внутренним взором померк, а на смену ему опять пришли мягкие волосы Эль-Мор, которые в какой-то миг коснулись шеи Тхолрога. Дочь Роб-Сена овладевает его мыслями. Она выходит победителем. Со смущением в голосе она говорит, что не сбежит от него, что, несмотря на страх и застарелую вражду племен, она может прийти к нему и добровольно стать его спутницей.

Тхолрог размяк; его гнев стих. И на сияющих клинках льда, среди темных силуэтов он, кажется, мельком разглядел брюнетку, ее неслышную походку, такую загадочную и чарующую…

Но опять его мысли заполнил образ Эйримах, тонкий подбородок, белые щеки, гордые движения… Молодой вождь был не более постоянен в своих желаниях, чем весенний дождь. Он продолжает мечтать, ожидая подсказки или знака от Великого Совета Сил Природы, от ветров и облаков, от ледников, которые обращаются в реки, несущие свои воды к озерам, великим вместилищам вод Земли. И видения боя, побега, опасности, тяжелого перехода сливаются с грезами любви, ночью в великолепии скал, подтачиваемых водами и дробимых ледниками, которые пожирают величие каменных громад гор…

За ночь буря утихла. На следующий день небо прояснилось. Горцы по-прежнему поднимались все выше и выше. На третий день они пришли в ущелье, из которого можно было пробраться в их деревни. В то время, как все остановились, разведчики Тахмен и Ирквар отправились вниз, чтобы осмотреться. Вскоре они вернулись.

— Жители низин напали на наш след, и дорога закрыта… Между нами пол дня пути…

— Тогда мы пойдем к ариям, — объявил Тхолрог.

Через несколько часов подъем закончился. Они должны были вернуться вниз, очень осторожно, почти ползком. Высокие колонны льда, угловые фронтоны могли рухнуть от слишком сильной вибрации. Высокие стены льда, угрожавшие рухнуть, тем не менее поражали великолепием, их вершины пылали, их края были украшены сияющими отблесками солнца. Затем послышалась песнь вод, выбивающихся из-под земли, тонкая серебряная, кристально чистая песнь родничка.

Однако на пути все еще лежали расщелины, пропасти, снега, лабиринты ущелий. В конце концов, беглецы все же преодолели эти огромные теснины, где над ними то и дело нависала угроза гибели. Горы стали более пологими, вокруг звенели источники, деревья и свежие травы расцветили зеленью небольшие долины, а лед и снег теперь пугливо прятались в темных расщелинах, скрываясь в тени. Здесь цвела жизнь, в вечном танце жужжали насекомые, порхали птицы и легко бегали звери.

Все горцы радовались. Они преодолели суровые горы, ледники и теперь ощущали молодость крови, яркость цветов, бурную силу потоков. Только Ирквар, возможно, сожалел о морозах и опасностях, свирепости ветров, ужасе лавин. После долгого тяжелого пути они разбили лагерь на ночь на границе равнины, в нескольких часах пути от страны ариев.

Тхолрог на следующее утро перед отъездом — в то время, как товарищи ушли на охоту — пошел купаться на речку. Вода была теплой, особенно после холодных дней высоких пиков. Выйдя из воды, он огляделся, и его дух погрузился в созерцание окружавших его чудес красоты. Его чуткая душа истинного сына природы, еще не успевшая отгородиться от окружающего мира, искала подсказки, знака который, поможет избрать верное решение из множества возможных. Его мысли уносились куда-то вдаль, словно подхваченные тихим шумом водного потока. За рощей молодых тополей, на опушке леса поросль дубов и берёз сплелась с буковыми зарослями. Буки, словно тесня дубы и березы, пошли в нападение на цитадель старых обитателей гор…