Хельгор с Синей реки

Она догадался, что вождь жаждет ее. Торжество промелькнуло в её улыбке, искры женской власти загорелись в глубине её глаз. Затем гордость дочери вождя вновь взяла верх над тихой мудростью Женщины. Смешать кровь с горцами считалось позором, и не было ничего худшего для женщины, чем стать женой чужака. Слишком сильной и престарелой была рознь и вражда рас и племен, слишком много крови пролилось с обеих сторон, слишком много было совершено подлости и предательства, чтоб сразу принять возможность такого союза. Напустив на себя равнодушную загадочность она сказала:

— Только боги ведают будущее!

Ее руки поднялись в таинственном жесте к солнцу. Эль-Мор по-прежнему держалась отстраненно, предпочитала хранить дистанцию. Его отношение, обидело её… Они вновь оказались отделены друг от друга… Примерно так же вел себя и молодой человек. Это было необходимым барьером, паузой, отдыхом перед исполнением желаний, полусознательной робостью, инстинктивным компромиссом.

Застенчивый, он не знал, что сказать, когда появление Дитхев само собой разрешило ситуацию. Тхолрог вернулся к реке. И ночью, когда он пересек порог пещеры, то увидел силуэты Эйримах и дочери Роб-Сена. Они были как бегущие облака, как текущая вода, как лепестки, трепещущие на ветру, как трава на склонах гор…

И тогда Эйримах уступила место в его сердце, проиграв девушке с озера. Очарование волос Эль-Мор и её кожи, гладкой и тонкой, её взгляда преследовал молодого человека. Он вздохнул — словно ветер над тополями. Его кровь закипела, а дыхание стало сбивчивым и неровным. Он лег в траву, и остался лежать в своей странной горячке. Время шло. Тхолрог приготовился к дальнейшему путешествию. Теперь он ожидал возвращения охотников.

Внезапно, их фигуры показались вдали — охотники бежали сломя голову. Тахмен мчался как молодой олень — впереди всех.

— Воины низин идут! Они менее чем в пяти тысячах локотей отсюда! И они хорошо вооружены…

— Это хорошо! — злобно улыбнулся Тхолрог.

И тогда он отдал приказ выдвигаться. Чувство гнева и досады переполняло его. После часа ходьбы он поднялся на холм и сам увидел на горизонте воинство озера — человек сто, не меньше, идущих по их следу. Несмотря на расстояние, он считал, что признал среди них, по походке и одежде, Роб-ин-Келга, брата Эль-Мор.

Теперь горцы спешили — только скорость могла спасти их, приведя в край союзников, где люди низин вряд ли решатся напасть.

Часть третья

Глава 1. Великое озеро ариев

Стояло утро. Молодое и сладкое утро, как бывало тысячи веков. Большое озеро ариев просыпалось. Мир был свежим и новым для зверя и человека. Все вокруг создавало сладкую иллюзию новизны. Листва, мокрые венчики цветов, ствол большого дерева, искривленный в беспредельном сиянии света, в объятиях того небесного отца, который возвращается утром и исчезает в ночное время.

Крылья и плавники, хвост рыбы, оставляющий в воде след из пузырьков, личинки, ползающие вблизи рептилий и червей, топот ног — то быстрый, то тяжелый… Это жизнь, ужас, любовь и гнев. Одни нежно укрывали в гнездах свое потомство, другие прятались от врага в укрытиях на скалах, третьи в засадах поджидали добычу. И человек также проснулся на большом озере ариев. Он будет работать, бороться, любить и охотится. Будет жить, развивая свой ум и сердце. Народ молодой и гордый. Вода, земля, небеса — его бесконечные сокровища! Будущее открыто перед ним, полное силы и блаженства.

Ахи — великое озеро — является прекрасной страной, равнины вокруг него обширны, лес дремучий, густой и таинственный. Вселенная полна тайн, которые юный человеческий разум желает постичь, пусть пока и делая на этом пути первые шаги, созерцая небо, бездонное и холодное зимой, и сладострастное летом!

Земля Азии, плато Гималаев, научили ариев сложным понятиям, когда они еще были кочевниками. Они уже заложили основу цивилизации, изучали зверей, постигая свойства растений, любили цветы, и даже уже создали письменность, пока, правда, примитивно иероглифическую.

Они уже почитают небеса: обожествили звезды и планеты. Как богов арии почитают также огонь, ветер и дающую жизнь земле воду. Они имели развитые ремесла и искусство, остроумные и наивные размышления о природе вещей, зачатки грядущей философии, чудесное чувство идеала, питают уважение ко всему, что дышит. Они создали добрую и мудрую для этой грубой эпохи религию.

Ветер, закат, воды, растения и их метаморфозы, звери и насекомые, земля, которая является матерью всего того, что растет, звезда, свет и тьма, смерть и жизнь, инструменты, оружие, приручение некоторых животных, тайны небес — все это уже стало предметом размышления их благородных умов и предметом восхищенного созерцания их еще простых, но уже поэтичных душ. Опыт мудрых предков, тщательно обобщенный, научил их многому, что их более цивилизованные потомки, увы, забудут. Они знали тайны жизни, многие из которых окажутся утеряны, когда мудрость уйдет в города и перестанет носить практический характер.