Хельгор с Синей реки

Горцы продолжали поход. С каждым шагом идти становилось все труднее и труднее. Вокруг были обрывы, скалы, головокружительные склоны. Беглецы прошли через ущелья, над которыми нависали своды льда, где крик может вызвать лавину. Они шли по узеньким карнизам над пропастью, где едва хватало места, чтоб поставить две ноги, и только веревки, скрученные из прочных кожаных ремней, спасали от гибели. Растительность с каждым днем становилась все более и более низкорослой и чахлой.

Только изредка вырисовывались на горизонте низкорослые ели и пихты, или искривленные, но упрямо борющиеся за жизнь лиственницы, да гордые своей несокрушимостью горные сосны. Изредка путникам попадались маленькие цветы и участки пожухлой травы. Иногда откуда-то издалека доносились хриплые крики какой-то птицы или затаившегося зверя. Затем — ледяная и бесплодная пустыня, царство вечной зимы. Край безмолвия, одновременно прекрасный и ужасающий, наполненный опасностью, но в то же время исполненный странного очарования.

В отдалении над вершинами туман сгустился в тяжелые и грозные облака. Все предвещало снежную бурю еще до заката. Внизу она уже началась…

Тхоргол стоял рядом с сестрой и наблюдал за Эйримах и Эль-Мор. Он не раз помогал им в пути. Эйриах большую часть времени хранила молчание, и отстраненность читалась в её взгляде. Это вызывало гнев в сердце молодого вождя. Эль-Мор вела себя робко, покорно подчинялась приказам, тихим голосом отвечала, если её спрашивали. Время от времени девушка бросала на вождя тревожные взгляды, наполненные робкой преданностью, и великолепные и грустные ее глаза были наполнены раболепием и мольбой.

Вождь горцев рождал в душе пленницы странные чувства. В этом опасном походе с врагами ее племени она чувствовала тревогу, сожаление, усталость. Но Тхолрог уже не воспринимался ею как враг, уже не рождал в ее душе чувства страха. Он сильно изменился за эти дни. А пленница восхищалась его белой кожей, голубыми глазами. В юности она испытывала восторг от неизвестного, неожиданного. Все ее существо жаждало нового, очарования приключений. А теперь с ней случилось то, о чем она даже мечтать не могла…

— Сегодня мы не можем остановиться до самого вечера! — обратился к девушкам Тхолрог. — Нам надо уйти достаточно далеко до наступления ночи!

Все они понимали, почему необходимо поторопиться. Сильная при всей своей кажущейся томности, достаточно умная и сообразительная, дочь Роб-Сена отошла в задумчивость, погрузившись в собственные мысли. Для нее стало сюрпризом то, что вождь вообще что-то объясняет своим пленникам. Пока Тхолрог говорил, Эйримах подошла к Дитхев и Хогьё, испытывая привычную смесь преклонения, восхищения и ужаса перед Тхолрогом…

Через два часа после смерти Гателина начались серьезные трудности. Беглецы в поисках спуска оказались перед замерзшим водопадом. На крутом склоне льды сформировали хаос фантасмагорических усеченных пирамид, витых игл, снежных глыб, среди которых время от времени с оглушительным грохотом рушились в пропасть массы льда. Тут смешались великолепие миллиардов граней и кристаллов льда, зияние трещин и хаос титанических ледяных масс, при взгляде на который горцев охватило странное пьянящее чувство. Один из них свернул в сторону на полпути, несмотря на крики его спутников. Вдруг ноги его подкосились, и он, поскользнувшись, скатился на дно одного из разломов. Едва ли он достиг дна, как отчаянный предсмертный крик возвестил о гибели несчастного. Его кровь окрасила в красный цвет белизну снега, а изувеченное тело осквернило сияние радужных отблесков призматических кристаллов, разрушив равнодушную красоту природного храма безымянных ледяных богов.

Эта смерть ещё больше омрачила путников. Эль-Мор и вовсе отчаялась. Она считала себя обреченной умереть в ледяной пустыне. У Эйримах было тоже не спокойно на душе. Теперь ее рабское прошлое в обманчивой перспективе, искаженное временем, начинало казаться ей потерянным раем: Теплые озера, прозрачные утром, где вода поет песнь жизни; озера, полные красивых ярких рыб… Шум жерновов, которые размалывают зерно, обращая его в муку… Бег на перегонки по пастбищам или по молодой зелени лугов… Лепка керамики… Отдых перед хижиной на краю настила на сваях…

Яростная снежная буря надвигалась на ледники. Хищные птицы укрылись в своих гнездах. Страшный сумрак накрыл мир, ограничив поле зрения.

Ирквар, Тхолрог и Тахмен пытались ускорить движение отряда беглецов. Горцы приближались к ледяному «морю». Сначала они оказались в узком и тесном ущелье между двумя прямыми рядами утесов льда, где застыл и окаменел яростный водяной поток. Блеск замерзших волн и окаменевшей пены, окаменевшая и ставшая льдом яростная сила вод казались материализовавшимся сновидением. Все эти грозные глыбы и изящные кружева льда и снега, все ненадежные и хрупкие снежные мосты над безднами и нависающие над головой ледяные копья, казалось, готовы были рухнуть на голову беглецов. Но во льду была лишь иллюзия движения. А из-за тишины, царившей вокруг, казалось, что весь мир замерз и застыл в объятиях холода.