Хэллоуин: история и традиции

То же самое относится к королю Муйрхертаху, сыну Эрки. Соблазненный феей Син, он забыл не только о своей законной супруге и детях, но и обо всем своем народе. Это означало обвинение в пренебрежении своими обязанностями. Инструментом справедливой кары становится существо, принадлежащее Иному миру, – таинственная Син. Это доказывает, что во время Самайна некие невидимые сущности могли вмешиваться в дела людей, являя собой нечто вроде коллективной «совести» и гаранта сохранения гармонии.

Принесение в жертву Муйрхертаху не привязано к конкретной дате, но благодаря контексту мы понимаем, что оно происходит в три дня до и три дня после Самайна. Молодая женщина, Син, чье имя означает «вздох», а также «дыхание» и «сильный ветер», втягивает короля в некоторые события и внушает ему некоторые видения – способность, объясняемая ее принадлежностью к племени Богини Дану. «Король уснул глубоким волшебным сном, навеянным Син; пока он спал, она встала и расставила все мечи и копья остриями внутрь комнаты. Своим колдовским искусством она собрала толпу народа вокруг крепости, где и укрылась после того, как подожгла крепостные стены и дом». Король проснулся в ужасе, «слыша, как трещит горящий дом и беснуются полчища демонов. […] Не зная, что все это колдовство и никто не нападает на крепость, Муйрхертах быстро вскочил и стал искать свое оружие, но ничего не нашел. Син между тем выскользнула из дома, и он последовал за ней, но у порога столкнулся с воинами и отлетел назад, к своему ложу, а все его враги разбежались. […] Король подошел к двери, но был остановлен пламенем и искрами. Когда огонь охватил выход и весь дом, у Муйрхертаха не осталось убежища. Он схватил наполненный вином шлем и опрокинул его на себя, но в этот миг кровля рухнула ему на голову; огонь пожрал его тело на пять футов в длину, остальное благодаря вину осталось нетронутым[36]».

Это фантастическое описание напоминает картину смерти короля Конайре, которого в доме Да Дерга окружили враги; друиды тем временем заколдовали в Ирландии все колодцы и другие источники, и король умер от сжигавшей его изнутри жажды[37]. Огню – реальному или символическому – принадлежит особая роль в жертвенных ритуалах Самайна. Китинг в своей «Истории Ирландии» не ошибается, когда пишет, что ирландские друиды «сжигали свои жертвы» на костре, который разводили ночью. Остается вопрос: о каких жертвах идет речь? Вполне вероятно, что имеется в виду король.

Сам ритуал не вполне ясен. Непонятно, что происходит с жертвой. Она гибнет от удушья (повешения или жажды)? Захлебывается (шлем с вином)? Сгорает (в пламени пожара или сжигаемая внутренним огнем)? Та же путаница повторяется в схолиях – позднейших, но примечательных – к поэме римского поэта Лукана «Фарсалия», когда он повествует об «ужасных галльских святилищах», затерянных в глубине лесов. В схолиях приводятся имена (вернее, прозвища или даже эпитеты) трех галльских божеств, повторяемые во многих галло-римских надписях: Тевтат (или Тутатис) – «отец народов»; Эзус («добрый»?) и Таранис («гром», т. е. «бог неба»), и указывается, какие жертвы приносились каждому из них. В числе способов умерщвления жертвы перечисляются повешение, утопление и сжигание, но ничего не говорится о том, действительно ли совершалось убийство жертвы или это был заместительный ритуал.

В этом списке не хватает ритуала отрубленной головы, хотя мы точно знаем, что он существовал, доказательством чему служат археологические находки на территории бывшей Галлии и свидетельства греческих и римских историков (в частности, Диодора Сицилийского и Тита Ливия), а также ирландские и галльские повести, не говоря уже о многочисленных римских скульптурах, сохранившихся на Британских островах и на континенте. Поэтому можно с уверенностью утверждать, что у всех кельтских народов бытовал ритуал отрубленной головы.

Так, при описании битвы при Клузии между римлянами и галлами Тит Ливий добавляет, что узнал об обычае галлов отрубать врагу голову и сохранять ее. Такие головы, пишет он, «они вешают на грудь своим коням[38]». Судя по всему, хроникер ничего не выдумывает, потому что среди развалин городов Гланума (Сен-Реми-де-Прованс), Сен-Блеза (в окрестностях Ист-ра) и Антремона (неподалеку от Экс-ан-Прованса), а также в марсельском музее Борели можно видеть столбы галльской эпохи, служившие для обезглавливания людей, – на них даже сохранились гвозди. В музее Гране (Экс-ан-Прованс) и в авиньонском музее Кальве выставлены галльские скульптуры времен до римского завоевания, изображающие отрубленные головы, чаще всего с закрытыми глазами. На некоторых галльских монетах, например племени осисмиев (Финистер), также встречаются изображения голов, отделенных от туловища. В валлийской версии повести «Поиски Грааля», в рассказе о Передире, в одном из эпизодов фигурирует поднос, на котором в луже крови лежит отрубленная человеческая голова[39].