Читаем Херувимский странник полностью

Аз — Божья плоть и кровь, Свои увидеть статиОн сможет лишь во мне или в моем собрате.<p><strong>106. Один — в другом</strong></p>Моя обитель — Бог, Его обитель — я.Я блеск Его и свет, Он — красота моя.<p><strong>107. Все — в нем размещены</strong></p>Коль Бог из недр своих излил свое творенье,Зачем же служит Он ему как помещенье?<p><strong>108. Роза</strong></p>На розу погляди, не отрывая глаз,Ее ведь создал Бог превечно, прежде нас.*

* ideater.[32]

<p><strong>109. Божьи твари</strong></p>Коль всяческая тварь вместилась в Божье Слово,То уж не выпасти ей из такого крова.<p><strong>110. Что ищет тварь</strong></p>От сотворенья дней и ныне — без конца —Покоя ищет тварь у своего Творца.<p><strong>111. Бог — сущее Ничто</strong></p>Бог утончен в Ничто, без верха и без дна,Тому, кто зрит Ничто, вся Божья суть видна.<p><strong>112. Блажен, кто в Солнце сый</strong></p>Кто в самом Солнце сый[33] — тому всегда светло,А для бродящих вне оно, увы, зашло.<p><strong>113. Йегова — это Солнце</strong></p>Йегова — Солнце, Он — тебя преображает,Кто примет свет Его, тот благодать стяжает.<p><strong>114. Что боле Солнца есть?</strong></p>Кто Солнцем осиян, уже на то не сетуй,Что Бог еще создал Луну или планету.<p><strong>115. Ты должен Солнцем стать</strong></p>Я должен Солнцем стать и так светить при этом,Дабы бесцветный мир раскрасить разным цветом.<p><strong>116. Роса</strong></p>Роса поит поля, чтоб мне росой омыться,Ей надобно из ран Спасителя излиться.<p><strong>117. Несть слаще в мире сем</strong></p>Коль что-то в мире сем ты сладким называешь,Ты сладости Того, чье имя Бог, не знаешь.<p><strong>118. Дух пребывает свободным</strong></p>Хотя бы Ты меня и в цепи заковал,Я б, сидючи в цепях, еще свободней стал.<p><strong>119. Вернись к истоку</strong></p>В источнике вода прозрачна, как кристалл,Вернись скорей к нему, пока ты не пропал.<p><strong>120. Жемчужина — в росе</strong></p>Улитка пьет росу, мне — кровь Христа роса,Одна и та же в них рождается краса.<p><strong>121. От человека к Богу</strong></p>Чтоб Бог тебя питал своей росой жемчужной,Найди сперва в ней то, что человеку нужно.<p><strong>122. В мирском прельщенье — грех</strong></p>Кого прельщает мир, его нарядный вид,Тот, ослепленный им, и ся не разглядит.<p><strong>123. Бог плачет по невесте</strong></p>О суженом своем голубка плачет, стонет,А Бог о том, что Он тебя в Себе хоронит.<p><strong>124. Ты должен снова Богом стать</strong></p>Бог человеком стал, тебе чтоб Богом статьИ чтоб из-за тебя не умер Он опять.<p><strong>125. Равенство не знает горя</strong></p>Кто равносущ всему, того не мучит страсть,Хотя б ему пришлось и в самый ад попасть.<p><strong>126. Хотение — в терпенье</strong></p>Коли о том, о сем еще ты Бога просишь,Его в самом себе ты все еще не носишь.<p><strong>127. Для Бога все равны</strong></p>Для Бога все равны, Он не вмещает зла,Ему родня и ты, и муха, и пчела.<p><strong>128. Кто сможет — тот воспримет</strong></p>Коли захощет Бог во мне Христа узрети,Он тут же воплотит во мне хотенья эти.<p><strong>129. Зло лишь в тебе самом</strong></p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Слово о сущем

Феноменология духа
Феноменология духа

Имя Георга Вильгельма Фридриха Гегеля для многих наших современников стало синонимом слова «философ». Ни один из его предшественников не поднимал дисциплину, веками считавшуюся «служанкой богословия», на столь высокий пьедестал. «Гегель — это вкус», — утверждал Фридрих Ницше, а русский мыслитель Владимир Соловьев, говоря о Гегеле, замечал: «Изо всех философов только для него одного философия была все». Парадоксально, но вот уже двести лет стройный монолит гегелевской философии — предмет борьбы самых разнообразных противоборствующих сторон за право присвоить ее, сделав на сей раз «служанкой идеологии» или антропологии. Особенно рьяно делили гегелевское наследство в России, где его считали «своим» и славянофилы, и западники; и красные, и белые. Но сопротивление гегелевских текстов оказалось все-таки слишком велико, и использовать наследие «сумрачного германского гения» целиком так и не удалось ни политикам, ни постмодернистам. Философия Гегеля сохранила ценность цельной системы взглядов, так и не уместившись в рамки «набора инструментов» для покорения умов и душ.«Феноменология духа» — одно из самых фундаментальных произведений в истории философской мысли и, быть может, поэтому одно из наиболее трудных для понимания.

Георг Вильгельм Фридрих Гегель

Философия / Образование и наука
Вовлечение другого
Вовлечение другого

Сборник, увидевший свет в издательстве «Зуркамп» в 1999 году, содержит новейшие и основополагающие исследования по политической теории, которые автор проводил, самостоятельно развивая свою теорию коммуникации, а также в сотрудничестве со своими единомышленниками и учениками, на академических семинарах и в открытых дискуссиях. Основная тема исследований имеет более практический, прикладной политический смысл, хотя и получает исчерпывающее теоретическое обоснование с позиций герменевтической социологии и исторической политологии. Чрезвычайно актуальная проблематика трактуется из органического контекста всех прежних теоретических изысканий Хабермаса, главной задачей научной деятельности которого всегда был поиск путей сохранения рационального начала западной цивилизации, возможностей диалога и взаимопонимания между различными и изначально несводимыми друг к другу культурно-историческими образованиями, рациональное понимание многосложного мирового политического процесса исходя из истории действующих в нем реалий и идей.http://fb2.traumlibrary.net

Юрген Хабермас

Философия / Образование и наука
Херувимский странник
Херувимский странник

Эта книга — первый полный перевод на русский язык религиозно-поэтических афоризмов замечательного немецкого поэта и мистика XVII в. Ангела Силезского (Ангелуса Силезиуса), написанных александрийским стихом с парными рифмами, — явление, уникальное в немецкой поэзии: игра слов, параллельные конструкции, смысловые повторы и т. д. представляют собой настоящее языкотворчество.Ангел Силезский (Йоханнес Шефлер, 1624—1677), врач по образованию, лютеранин по наследственному вероисповеданию, в 1654 г. под влиянием мистика Франкенберга перешел в католичество ив 1661 г. стал членом монашеского ордена францисканцев.Католическая, а точнее внецерковная, мистика Ангела Силезского представляет собой отход от лютеранско-евангелической ортодоксии, связанный с непосредственной обращенностью к Богу, к интуитивному познанию мира. Лейтмотивом этого поиска служит формула «Бог — во мне и я — в Боге», что, безусловно, навеяно евангелической мистикой Иоанна Богослова.Для всех интересующихся вопросами религиозной мистики и поэзии вообще знакомство с творчеством Ангела Силезского может быть полезным и в религиозном, и в поэтическом отношении.

Ангелус Силезиус

Средневековая классическая проза / Христианство

Похожие книги

Большая книга мудрости Востока
Большая книга мудрости Востока

Перед вами «Большая книга мудрости Востока», в которой собраны труды величайших мыслителей.«Книга о пути жизни» Лао-цзы занимает одно из первых мест в мире по числу иностранных переводов. Главные принципы Лао-цзы кажутся парадоксальными, но, вчитавшись, начинаешь понимать, что есть другие способы достижения цели: что можно стать собой, отказавшись от своего частного «я», что можно получить власть, даже не желая ее.«Искусство войны» Сунь-цзы – трактат, посвященный военной политике. Это произведение учит стратегии, тактике, искусству ведения переговоров, самоорганизованности, умению концентрироваться на определенной задаче и успешно ее решать. Идеи Сунь-цзы широко применяются в практике современного менеджмента в Китае, Корее и Японии.Конфуций – великий учитель, который жил две с половиной тысячи лет назад, но его мудрость, записанная его многочисленными учениками, остается истинной и по сей день. Конфуций – политик знал, как сделать общество процветающим, а Конфуций – воспитатель учил тому, как стать хозяином своей судьбы.«Сумерки Дао: культура Китая на пороге Нового времени». В этой книге известный китаевед В.В. Малявин предлагает оригинальный взгляд не только на традиционную культуру Китая, но и на китайскую историю. На примере анализа различных видов искусства в книге выявляется общая основа художественного канона, прослеживается, как соотносятся в китайской традиции культура, природа и человек.

Владимир Вячеславович Малявин , Конфуций , Лао-цзы , Сунь-цзы

Средневековая классическая проза / Прочее / Классическая литература