Хигналир (СИ)

— Резистентность, наверное. Но даже так далеко не самые приятные ощущения. От мысли о нём уже хереет, поэтому он у меня чисто на крайнячок.

— Но если ты не владеешь магией, ты не должна уметь накладывать чары.

— Как-то получилось. Духовная техника, стало быть? Это виднее тебе, я не задумываюсь, как что называется. Безмолвно воспринимаю, — Снолли закрыла глаза, — осознаю и изъявляю волю, проистекающую изнутри, — плавным жестом руки она показала “проистекание”.

А если это духовная техника, то никакая резистентность не спасёт. Но с другой стороны её собственная духовная техника не должна нести вред своему владельцу, а она утверждает, что и ей самой болезненно касаться клинка. Даже предположив, что собственная сущность Снолли способна навредить самой себе ввиду наиприскорбнейшего душевного состояния, то как тогда Снолли могла отточить мастерство концентрации до мастерских высот — уровня духовной техники? Это противоречит всему, что мне известно о сверхъестественных силах.

— Вот это да. В голове не укладывается. Ты просто исключение среди исключений. И чего же такого испытали те стражники?

— То же, что и я под мёртвой водой. Дисгармония. Просто их дух не натренирован. Первый сломался за секунду, второй за две — никакущие результаты, ха-ха. Часок бы я продержалась, прежде чем потерять себя.

— И как скоро бы их отпустило?

— Этих выблядонышей — никогда, они бы так или иначе закончили бы своё пребывание в мире живых. Их хрупкий разум вдребезги раскромсало.

— Так и ты говоришь, что сломалась.

— Мне понадобилось три года, чтобы восстановиться после мёртвой воды, “вдохновившей” меня на эту технику, и то не до конца. Не уверена, что когда-либо восстановлюсь окончательно. У этих бездарей нет и шанса пройти и шагу моего пути без особых тренировок и медитаций, для них всё закончилось в один миг. Так что было благородно с моей стороны освободить их от страданий. Посмотрите на меня, я — благодетельница, — воображала сестра.

— Вот блин, а я только перестал тебя бояться.

— Меня ты, значит, боишься, а божественному духу математики, сдерживая смех, в глаза брешешь? Ладно, давай перебичуем за плату. Шуму навели — так извольте залечь до утра.

— Сейчас, только в канальчик помочусь, — с украдкой отлучился я.

Мы сходу отыскали ночлег за плату, благо Рёккьир — город большой, центр Ульгхвиналя как никак, однако из-за пограничного расположения здесь господствует жёсткий режим. Основная и актуальная из причин — наплыв сатанинских течений со стороны государства Горзуа. А ещё процветает коррупция и произвол местных богатеев, так что без связей чужакам соваться сюда опрометчиво.

Кто лежит рядом со мной? Сестра? Или козырное оружие Споквейга? Что за тренировки она перенесла? Оказывается, до вчерашнего момента я и близко не осознавал масштабов проблемы. Экстремальные эксперименты... Что стало с её душой после всего этого? А мы, простые люди, для неё кто, блаженные, избалованные жизнью сопленосцы? Ведома ли ей человечность? Возможно ли взаимопонимание?

— Давай прекратим об этом думать. Я же пообещал ей, что у неё всё наладится, несмотря на то что она не надеется восстановиться после тренировок. И я ещё верю в это. Так что не топчи полезное верование, — попросил я подсознание.

Или оно само так делается? Само мыслится, и некого тут “просить”.

— Так, я здесь один? — спросил я.

Тишина в комнате. Вроде никого…

— Привет! — подошёл ко мне тот чувак с тусы.

В голове заиграли клёвые запилы. Обычно пространство наполняется атмосферой, но тут атмосфера заполнила пространством мой внутренний пустырь.

— Чё, как дела, рассказывай, — я подошёл к “подсознанию”.

— Завал полный, ха-ха, — ответило оно, держа руки в карманах.

— А-ха-ха.

— Чего нюни расклеил, у самого дьявол за спиной дышит, тьмою пышет. Твои дела не лучше, чем у Снолли!

— Вот зачем ужасы наговариваешь! Никто за спиной не пышет, — обернулся я на всякий случай: сзади стоял белоснежный диван.

Я стоял посреди гостиной, отдаленно напоминающую гостиную в доме Менефея, только меньше. Подозрительно белоснежный диван, так и сверкает своей белизной.

— О, нет, только не он. Ну хорошо, давай, выкладывай, что нарифмуешь на этот раз? — обратился я к дивану.

Пребывая в упокоении, диван не ответил ни слова, даже не отреагировал.

— Как же так, диванушка? — подошёл к нему чувак. — Уж кто, а он знает толк в идиллии. — Погладил он его по подушечке.

— И к чему это?

— Ты сам инициировал безобразие рассудка.

— Я подумал, это опять тот светостарец.

— Ну ты лопух! — задорно произнёс он.

Пожалуй, это был самый идиотский сон за прошедший месяц.

Снолли уже проснулась, и мне пора.

— Нужно иметь место, чтобы быть, — Снолли указала на себя. Она сидела на полу у стены.

— М? Что? Ты это поняла во время медитации? Чем занята?

За окном пасмурно, прямо как у меня сейчас на душе. Забавно, если бы я был героем какой-нибудь книги, Снолли бы эта книга не понравилась.

— Представляю, как вонзаю нож в горло человека, — она подняла взгляд и потом себя целиком. — Пойдем перекусим?