Хигналир (СИ)

— Позвольте поприветствовать вас, мисс Авужлика, я — автор книги “Стоимость идей”...

— Пошёл вон, — мгновенно выстрелила Авужлика.

— Но вы даже не выслу...

— Пошёл. Вон, — медленно прошипела она.

Пока толковали с Актеллом о житухе в масштабах страны, солнце заскочило за навесную тучу и разыгрались ветрища. Снолли сидела на кровати. Из неё изливались кипящие потоки ругани.

— ...Поганоклятые припиздники, хуевымощенные злодроченные скудоёбки. Проблебъетниковые пиздобокие долбомякиши.

— Доброго заполдня. Что делаешь? Злоебесов зазываешь? Медитируешь?

— Упражняюсь. Оттачиваю сквернословие, — она выползла из-под одеяла уже будучи переодетой, и пошла ко двери. — Пошаболдаемся? Отдохнуть бы, развеяться.

От чего отдохнуть, когда она успела устать, она же целый день спала?

— Сперва чайком зарядимся? — я сделал шаг назад в коридор, чтобы пропустить её, и двинулся за ней, приняв эстафету. — Фиговицы муденские. Дуплокряки. Долбоклювики! Набитые чухонеи. Профанейцы тычиковые. Потные, э-э-э, некумеки, — старательно выдумывал я. — Еблоротые голуби, хе-хе-хе, кхм... чё, как? Готова окунуться в социальный океан?

— Да пощади Господь, — Снолли сонно плела ноги по коридорной ковровой дорожке. — А ты? Хочешь окунуться туда и перекреститься?

— Ниче не хочу, хочу просто уйти в отставку из этой жизни, — я поддержал её упаднические настроения.

Гостиная оказалась битком забитой людьми. До кухни дошли через улицу.

— Кружки? — сразу на входе спросил Фродесс.

— Блин, забыл...

— Эх ты, растяпа. Скажи сестре спасибо, она тебя знает хорошо, сама за ними сходила.

Нам со Снолли подали чай и свежеиспечённое сыпчатое печенье. Актелла не было, так что нас тут трое.

— Чего грустишь? — Фродесс спросил у Снолли. — Или глаза все не продрала, соня засоня?

— Чтобы грустить не нужен повод, — проронила Снолли над чаем и хлюпнула. — Нужен повод, чтобы не грустить.

Фродесс покачал головой и носовыми пазухами стал нахмыкивать песни сам в себя.

— Ох и вид, — оглядел я Снолли. — Ты, наверное, и людей будешь убивать с таким видом, “фу, отвратительно”.

— Наоборот. “Отвратительно, фу”. А начинала убивать именно так, да, — она лениво втёрла руки в лицо, встрепав и не без того взлохмаченные волосы, и облокотилась в поверхность стола. — Иногда мне хочется свалить отсюда куда подальше. Может быть, в Санчиору. Мне кажется, там прикольно.

— Как ты можешь, здесь же все наши ребята: Толкан, Грибоедка, ленточный кот...

— Кто-о-о?

— Сегодня на дне рождения местного кота были кошки и собаки, и даже крыса по столу бегала, дяде Сичимону закуски притаскивала.

— Максимально не желаю знать, что из себя представляет “ленточный кот”.

Я отхлюпнул чайную пробу.

— Всё-таки хорошо, что окно между комнатами занавесили, — я показал Снолли, как можно радоваться хоть чему-то.

— Я полотнище повесил, — сказал Фродесс. — Ладно, когда все свои, но сейчас неуютно.

— Во! — я указал для Снолли большим пальцем на Фродесса, как на пример сам не знаю чего.

Снолли осуждающе приподняла бровь. А потом поклонилась до самой кружки и, не поднимая её со стола, наклонила, и отпила. Настолько ей западло было. Со вздохом я откинулся на спинку стула, посмотрел в открытую на улицу дверь: на дорожке Леска смотрела в сторону сада. “О”, подумал я, прихватил кружку и вышел к ней.

— Леска! Что делаешь?

— Расту, блин, — ответила Леска в манере Снолли.

— Ха-ха. Какие вопросы не дают покоя твоему неугомонному умишку сегодня?

— Если может быть больше, и если может быть меньше, то может быть столько же?

— О, это я знаю, на микро-микромасштабах бывают микрочастички с абсолютно одинаковыми свойствами.

— Я о том, сколько длится миг! Что может быть одинаковым, и может ли что-либо?

— Говорю же, микрочастички, из которых всё состоит.

— А микрочастички из чего состоят?

— Это колебания полей.

— Абсолютно одинаковые с учетом продолжительности мига? Существует ли сам миг?

— Э-э-э, — посыпался я. — Зачем тебе вообще это знать? Ой, а что это у тебя за книжка? — я обнаружил способ отвлечь её.

— Мне нравится книжка про егерей. Это моя единственная книжка. Дать почитать?

— Угу, ты умеешь читать, — без толики удивления в голосе рассудил я. — Последняя книга, которую я прочитал, именовалась “Грехи младенца”. Суровое чтиво.

— Во, — вынула она её из своей сумочки из мешковины. — Нас в детском дворовом кружке миссионеры научили, чтобы, когда вырастем кредиты в правоверном банке брать могли, — она показала мне обложку, на картинке изображён густой лес, на коре дерева на переднем плане высечены миивские руны и орнаменты.

— Про что книжка? Небось, фигня какая-то детская. Что ещё за “матёрые егеря”?

“Матёрые егеря”, так было написано на обложке.

— Они на монстров охотятся, самых разных. А у каждого егеря свои умения и способности, как и у их врагов.

— Правда? Дай посмотреть, — пробудился интерес.

— На, — протянула она.

— Спасибо. Я тебе потом отдам.

— Угу.