Химера

Трой с трудом застегнул наручники — те просто не сходились на огромных волосатых запястьях — споро запеленал противника тросом, только что бантик не завязал. Нашёл и выдернул из дубленой шкуры шприцы, дабы, если что, уйти в глухую несознанку. Мол, оборотень споткнулся, упал и потерял сознание. Бывает с тонкими и нежными натурами.

После он обнял Алесю. Она крепилась-крепилась, а потом глубоко вздохнула раз, другой и заревела, вцепившись в него, как в спасательный круг. Его раны тотчас отозвались так, что слезы на глазах выступили уже у него, но он мужественно вытерпел. Мужик он или где? Хотя помнится, он уже задавался этим вопросом на приёме у доктора Сола и пришёл к неутешительным выводам…

К прибытию отряда Трой был мокрый как мышь. Его порядком шатало, а в глазах двоилось. Адреналин иссякал, реакции замедлялись, и наконец, в один далеко не благословенный момент боль вгрызлась в Троя острыми зубами, и было этих зубов штук триста, не меньше.

Заболело все. Нога, на которую он упал. Ребра, которые, кажется, были мелко покрошены. Лицо, которому хорошо досталось. Мозг, который взболтало, как коктейль.

Знакомые бойцы что-то спрашивали, тормошили, куда-то тащили. Трою показалось, что он видел детектива Крейга и даже самого шефа. Решил, что это галлюцинации — что делать шефу на рядовом выезде?

Какой-то медработник смело отвоевал пациента у всех страждущих и теперь светил ему в глаза, что-то показывал, но детектив не успел понять, что именно. В голове мелькнула абсурдная мысль о том, что встреча со Стенфордами не состоится, а ведь для им подобных смерть не оправдание столь вопиющей невежливости, а потом темнота приглашающе распахнула объятия, и он с удовольствием в них рухнул.

* * *

— Поражаюсь вашей живучести, — сказал доктор Сол, как показалось Трою, радостно. — И суток не прошло, а вы уже от нас собрались улетать.

Трой поморщился. Он наполовину высунулся в окно и уже схватился за водосточную трубу, мечтая о том моменте, когда придёт домой, сядет в любимое кресло и сольётся в страстном поцелуе с бутылкой коньяка. И надо было этому докторишке явиться!

— Давайте сделаем вид, что вы пришли на десять минут позже, — просипел Трой. — У меня канарейки дома некормленые.

— Вернитесь на место, — скомандовал доктор Сол.

Голос его звучал странно. Трой обернулся и понял, что доктор еле сдерживает смех.

— Что? Вы же сегодня сказали, что у меня прогресс.

— По сравнению с тем, в каком состоянии вас привезли — безусловно. Однако то, что вы можете самостоятельно справлять нужду, ещё не означает, что вас можно выписывать.

Трой удрученно покачал головой:

— Вы бездушны. Кстати, как вас зовут?

Демоненок чуть улыбнулся и курлыкнул нечто, на универсальный язык не переводимое.

— Попроще никак?

— Рьярд. И это очень сокращённо.

Трой улегся на койку, демонстративно задрапировался простынкой и открыл рот, чтобы задать вопрос, но доктор Сол произнёс:

— Я назначил вам курс антибиотика и нейтрализатора. Токсикология плоха. Мы не успели толком вывести яд после прошлого раза. Из-за этого ваша естественная регенерация снова почти на нуле. Организм не справляется сам. Вы не думали о том, чтобы сменить работу?

— Пока нет, — ответил Трой честно, — и в ближайшие лет пятьдесят не планирую.

— Вы оптимист, однако.

— Несомненно, по-другому в нашей уголовке не выходит. Скажите мне, доктор, как там мои девицы? Живы?

— Частично.

— В смысле?

— В смысле, с госпожой Смит все стабильно хорошо. Анализы удовлетворительные, мозговая деятельность сохранна. Вы можете ее навестить. — Демоненок сделал вид, что задумался на секунду. — А нет. Не можете. Теперь вы болеете. Печаль.

— Ладно, — сердито сказал Трой. — Что с нашей вроде как химерой?

— Госпожа Ворски — загадка для моего ума. По анализам у нее все более-менее, не отлично и даже не хорошо, но при этом никаких предпосылок к внезапному ухудшению состояния тоже нет. И одновременно — уже два раза мы ее буквально вытаскивали с того света. Я в растерянности.

— А если она все-таки химера?

— Это не имеет ровно никакого значения. Любое магическое существо — любое, без исключения — имеет генетикой заложенный иммунитет и некоторую способность к регенерации. Кто-то больше, кто-то меньше. Допустим, вампир в состоянии при обильном питании прирастить отрубленные конечности. Оборотни так не могут, но живучесть у них превышает все мыслимые пределы. Думаю, дело не в том, к какому виду гипотетически принадлежит госпожа Ворски.

— Мне тоже так кажется, — согласился Трой. — Думаю, дело в какой-то болезни.