Химера

С тоской глядя на туман за окном, Фергюс встал и принял душ. Затем он надел халат, прошел на кухню и, как обычно, начал готовить завтрак для внука. В этом не было насущной необходимости, но это рутинное занятие помогало убить время. Ему предстоял еще один бесконечный день, пустой и заранее вычеркнутый из жизни. Сон, который привиделся эльфу перед рассветом, мог внести в него некоторое разнообразие. На досуге, проводив внука в школу, Фергюс собирался обдумать каждое произнесенное Евгенией слово, несмотря на то, что он не верил в призраки, являющиеся в сновидениях. В крайнем случае, он мог бы поверить в привидение, подобное тому, которое явилось принцу Гамлету – при условии, что увидел бы его собственными глазами и услышал бы его голос.

Раздались шаги, и вошел Альф. Он улыбнулся Фергюсу, но глаза его оставались серьезными и как будто отстраненными от окружающей его действительности.

– Доброе утро, – произнес он и поцеловал деда.

Теплая волна нежности плеснулась в груди Фергюса.

– Я бы сказал, туманное, – сказал эльф. – Во всех отношениях. Бутерброд, омлет или овсяную кашу?

– Яйцо всмятку, – ответил Альф. И по-взрослому добавил: – Балуешь ты меня, дед.

– Это я себя балую на старости лет, – проворчал Фергюс. – А ты питаешься с моего стола.

Альф ничего не ответил. Он уже думал о чем-то своем и отрешенно смотрел на туман за окном, словно пытаясь рассмотреть нечто таинственное, что в нем пряталось.

– Сколько у тебя сегодня уроков? – спросил Фергюс, хотя знал это и сам. Но он хотел отвлечь внука от мыслей, которые ему мог навеять туман.

– Шесть, – ответил Альф, очищая яйцо от скорлупы. – Но после уроков я собираюсь зайти в Восточный институт. Сегодня студентам читает лекцию приглашенный из Китая профессор. Мне хотелось бы послушать.

– А тебе разрешат? – спросил Фергюс. Он понимал, почему Альфа заинтересовала лекция профессора из Китая. Это семя в него бросила Евгения, постоянно цитирующая китайских философов, и оно дало всходы. Сам Фергюс предпочитал не отвлеченные истины, а практические действия.

– А я как мышка проскользну, – улыбнулся Альф. – Никто меня и не заметит.

– Тогда возьми бутерброды с собой, – решительно заявил Фергюс. – И не забывай, что виденное глазами – истина, слышанное ушами – сомнительно.

Сказав это, Фергюс выдал себя с головой. Евгения оставила свой след не только в душе Альфа. Это было китайское изречение. Но при необходимости эльф мог бы оправдаться тем, что оно совпадало с его мировоззрением.

Остров был невелик, и на джипе, как ни медленно Фергюс его вел, они за пять минут доехали до ворот в ограде, которой был окружен кампус ДВФУ. В них тоненькой струйкой вливались студенты, приехавшие на автобусе из города. Основная масса студентов и преподавателей жила в общежитиях университета на территории кампуса.

– До вечера, – махнул рукой Альф, выходя из машины. – Позвоню тебе, когда закончится лекция. Но я мог бы дойти и сам.

– Не лишай деда удовольствия, – ответил Фергюс. – Когда еще мне удастся полихачить за рулем.

– Только будь осторожен, – строго заметил Альф. – В этом городе просто сумасшедшее движение на дорогах. Я не хочу остаться круглым сиротой.

Мальчик ушел. А побледневший Фергюс не мог отвести взгляда от маленькой худенькой фигурки с большим рюкзаком за плечами, пока та не скрылась за углом одного из корпусов университета. Слова внука, сказанные без злого умысла, отозвались в нем болью, от которой тягостно заныло сердце. Эльф часто думал о том, что если с ним что-то случится, и он уйдет к праотцам, ad patres, Альф останется совершенно один, беззащитный перед окружающим его миром. Думая об этом, Фергюс чувствовал себя самого беззащитным перед жизнью, а, вернее, смертью. Иногда это доводило его до бешенства, а иногда – до отчаяния. Но и в том и в другом случае он был бессилен что-либо изменить. И потому старался беречь себя от различных случайностей. Не потому, что страшился смерти. А потому, что боялся за Альфа.

Его мысли прервал телефонный звонок. Фергюс взглянул на экран. Звонил Антон Лихобабенко. Впервые он набрал номер Фергюса сам. И это предвещало долгожданные новости.

– Я ухватил за краешек ниточки, – раздался в трубке возбужденно-радостный голос майора. – Появились первые свидетели. И у меня есть фоторобот предполагаемых преступников.

– Это хорошо, – сказал Фергюс. По его голосу нельзя было понять, рад он или опечален известием. – А теперь по порядку и обстоятельно.