Химера

Обезьян в лесу было много. Мартышки, мангобеи и гверецы искали себе пищу в кронах самых высоких деревьев и часто на огромной высоте бесстрашно перепрыгивали с одного дерева на другое, иногда на значительное расстояние, что действительно напоминало полет. Они предпочитали фиговое дерево, питаясь его листьями и плодами.

К эльфу подошел Абрафо и молча указал на дерево в двух шагах от них, кора которого была изборождена глубокими царапинами. Это были следы когтей леопарда, которые он оставил, когда взбирался наверх. Они проследили взглядом, где кончаются эти следы, и неожиданно увидели самого леопарда. Крупная пятнистая кошка подстерегала свою жертву, устроившись в кроне дерева, и лежала так тихо, что ее не было слышно. И не видно даже на близком расстоянии. Если бы не Абрафо, они бы ее не заметили.

– Мы ему не нужны, – тихо сказал Абрафо, успокаивая Альфа. – Он охотится на обезьян и свиней.

А через несколько десятков шагов они увидели окапи. Он был похож на уменьшенную копию жирафа, но с более короткой шеей и слишком большими ушами, которые придавали ему несколько комический вид. Окапи срывал с деревьев листья и жевал их, смешно двигая толстыми губами. А потом, к искреннему восторгу Альфа, высунул длинный язык и облизал им свое ухо.

– А вот этому ты точно никогда не научишься, – с улыбкой сказал Фергюс внуку. И тот не стал возражать.

Еще через некоторое время сумрак начал рассеиваться. Деревья были уже не столь высокими и многоярусными, а кустарник не таким густым. Через кроны деревьем проникали узкие, как выпады шпаги, лучи солнца. Они дошли до естественной границы между лесом и саванной. Это была полоса зарослей не шире десяти метров, но вполне достаточная, чтобы защитить тропический лес от пожаров, которые часто зарождались в саванне от молний и костров, разведенных людьми. Мелкий кустарник и густая трава задерживали огонь.

– Хижина Апудо недалеко, – сказала Абангу. – Но я хотела бы пойти дальше одна, чтобы предупредить ее.

– Нет, Абангу, – не согласился Фергюс. – Твоя сестра может не захотеть встретиться со мной. И наш поход окажется напрасным. А у меня есть предложение, которое может ее заинтересовать. Мы пойдем все вместе.

Абангу посмотрела на мужа, тот кивнул. И она не стала возражать. Они пошли дальше. И вскоре увидели крошечную хижину, над которой возвышалась масляничная пальма, служившая ей одновременно и крышей.

– Апудо! – негромко позвала Абангу. – Это я, твоя сестра! Со мной друзья.

Она не повышала голоса, однако ее услышали. Из хижины вышла женщина. Судя по большому росту, она была нгояма. Ее можно было бы даже назвать красивой, если бы она не была настолько громоздкой и жирной, словно перекормленный карликовый либерийский бегемот, живущий только в самых густых гвинейских тропических лесах.

Но когда она улыбнулась, увидев Абангу, то ее внешнее сходство с сестрой стало неоспоримым. Такой Абанга могла бы стать, достигнув возраста сестры. Апудо была старше ее лет на пятьдесят, а, быть может, даже на сто. Толстый слой желтоватого жира, пропитавшего ее лицо, мешал определить точнее.

Глава 20

Апудо была рада видеть сестру и ее мужа. Но присутствие Фергюса и мальчика ее явно стесняло. Эльф заметил это и сказал:

– Апуго, не беспокойся, я пришел с добром. У меня нет худых мыслей.

– Это друг Всемогущего, – тихо сказала Абангу на ухо сестре, обнимая ее. – Мальчик его внук. Прими их как почетных гостей ради меня и Абрафо.

– Конечно, родная, – так же тихо ответила Апудо. И сказала, обращаясь к Альфу: – Ты, наверное, изнемогаешь от жажды? Не откажешься выпить освежающий сок масляничного дерева?

– Спасибо, – вежливо ответил мальчик. – С удовольствием.

– А ты? – спросила она Фергюса.

Эльф молча кивнул.

Апудо зашла в хижину и вернулась с двумя глиняными кувшинами. Напиток в одном из них был желтоватого цвета, этот кувшин она протянула Альфу. Кувшин с другой жидкостью, с зеленоватым отливом, она подала Фергюсу.

– Сладкий сок для мальчика, и более крепкий напиток – для тебя, чужеземец. Пусть никто не скажет, что Апудо забыла закон гостеприимства, который нам завещали наши предки.

Фергюс осторожно пригубил из кувшина. Это было что-то вроде домашней настойки, приготовленной путем сбраживания сока масляничного дерева. А сок получали, делая надрезы на черешках соцветий этого дерева. Эльф раньше слышал о таком способе африканского виноделия, но пробовать ему местное самодельное вино еще не приходилось.

– Очень приятный вкус, – сказал он. – Давно не пил ничего вкуснее.

Это понравилось Апудо. Ее лицо расцело улыбкой.

– А разве твой муж не присоединится к нам, Апудо? – с деланным удивлением спросил Фергюс. – Там, откуда я приехал, такие напитки гостю принято пить с хозяином дома.

– Ннамди мне не муж, – смущенно ответила Апудо. Она не знала, что рассказала о ней сестра, и чувствовала себя неловко. – И его нет дома. В саванне начали цвести баобабы. Ннамди пошел собрать листья и побеги. Когда он вернется, я смогу угостить вас салатом из молодых листьев. Или отварить побеги баобаба.