Стало быть, она находится в склепе уже 39 часов. То есть если бы в келье висели часы, они показывали бы около
Брат Джованни отвечает:
уходит, и больше мы не увидим его никогда.
А лом увидим: в руках у Лоренцо; а также заступ; а также фонарь – поскольку давно наступила
Брат Лоренцо брел из монастыря на кладбище примерно 12 (двенадцать) часов! Его зелье держало Джульетту в оцепенении не 42 часа, а все 50! Все это отдает, простите, халтурой. Даже халатностью. Л. Н. Толстой отчасти прав: бывало, бывало и такое с величайшим бардом всех времен.
Из-за этого горе-ботаника Лоренцо я даже пропустил точку невозврата. Известно, что лет сто или двести после смерти Шекспира пьесу «Ромео и Джульетта» театры (правда, больше на континенте) играли со счастливым концом. Скажем: Ромео проникает в склеп, – а Джульетта как раз пришла в себя, – и, предводительствуемые ликующим фра Лоренцо, они убегают к нему в монастырь (выбросив пузырек с ядом и аккуратно закрыв за собой двери склепа).
Но это было возможно только до поединка Ромео с Парисом. До того, как паж Париса поднял тревогу, до того, как появилась ночная стража и за ней толпа с факелами.
Пока Парис не прошепчет:
выдать эту трагедию за мелодраму – за серьезную лирическую комедию – легко.
А Шекспиру смерть Париса понадобилась как ложный ход: чтобы зритель в последний раз поверил на минуту-другую, что все еще может кончиться ничего себе: например, Парис будет ранен, а Джульетта, разбуженная лязгом оружия (да и вообще давно пора), выползет из склепа, и паж не побежит (Парис ему запретит) за полицией, а все объяснятся, помирятся и обнимутся.
Но Парис падает, факелы приближаются, Джульетта пришла в себя, монах убегает. Ничего страшней ее пробуждения представить себе я не могу.
И это единственная в мире трагедия, заставляющая зрительный зал чуть ли не молиться о том, чтобы прекрасная героиня успела умереть до того, как занавес шевельнется.
Ромео ведь мог и бросить кинжал на кладбище, и потерять в схватке с Парисом.
Джульетта
Что вы хотите? Без дурного вкуса театральный эффект не создашь. «Вот твои ножны!» Фу. (И переводчик бессилен.) То ли дело проза.
Да Порта:
Пушкин, думаю, предпочел бы, как и я, фразу Банделло:
Ничего страшней, да? Пока я плел этот текст, вот что случилось в стране Пакистан (180 млн населения, несколько атомных бомб), в городе Лахор (столица провинции Пенджаб, 10 млн, промышленный, культурный и транспортный центр; имеется даже Лолливуд, киностудия).
До 27 мая сего года включительно проживала в этом мегаполисе Фарзана Парвин (Farzana Parveen, 25 лет, третий месяц беременности).
Три месяца назад она вышла замуж за Мухаммада Икбала (Mohammad Iqbal, 45 лет, вдовец, пятеро детей). Сочеталась законным браком. По любви, но против воли отца, старших братьев и дядьев. А также к негодованию разных двоюродных. Одному из двоюродных ее предназначали. Она была с ним помолвлена. Или за него просватана, поди разбери.