Химеры

Вообще-то, он гарант законности ее брака. И он ее так называемый духовный отец. Да и независимо от этого, его религия (не говоря – сан) просто не позволяют ему допустить ни двоемужества Джульетты, ни ее самоубийства. И то, и другое, по его же понятиям, погубило бы ее душу, – но уж его-то душа полетела бы в самую низину адской бездны – к предателям; где в беспредельной муке корчится Винченцо Гонзага; и еще глубже.

И в романе, предположим, Диккенса он так и сказал бы: будь что будет, а не допущу. Попросил бы аудиенции у герцога и все рассказал; не принял бы его герцог – бросился бы к родителям Ромео, к родителям Джульетты. Сослали бы его, заточили, расстригли – Джульетта все равно была бы спасена, и он был бы доволен собой, а мы бы им восхищались – в романе Диккенса.

Но он трус. Он боится за себя. Он недвусмысленно дает понять, что готов обвенчать Джульетту вторично. (Говорил я: нет документа! Ничего не стоит лукавому священнослужителю отпереться: как это она замужем? за каким еще Ромео? о чем вы вообще?) И его вполне устроило бы, если бы Джульетта вдруг тихо умерла. Но нет уверенности, что все не раскроется. И он предлагает ей аферу со смертью искусственной, мнимой.

Аферы ведь иногда удаются. Сегодня вторник, свадьба назначена на четверг. В среду Джульетта примет перед сном наркотик и отключится на 42 часа. Очнется, значит, в пятницу, во второй половине дня. К этому времени монах перенесет ее из склепа в свою келью, и там же будет прятаться Ромео, вызванный письмом, а письмо ему доставит брат Джованни, который сегодня же отправится в путь и, стало быть, окажется в Мантуе не позже завтрашнего вечера. Ромео прибудет самое позднее в ночь на пятницу, а то и в ночь на четверг, – и уик-энд они с Джульеттой проведут уже за границей, как автор этих строк и предлагал. Времени хватит. Сок мандрагоры и арифметика – на нашей стороне.

Дальше – чистый садизм. Джульетта, воодушевленная, возвращается из монастыря – а Капулет уже нанял двадцать поваров и, главное, переназначил венчание на завтра, на среду. Так даже не бывает, так не делают. Есть же какие-то обычаи, какие-то формальности. Сам Гаврила Афанасьич Ржевский не поступил бы так:

Послать за графом! Известить его!
Я завтра ж утром обвенчаю вас.

Но выхода нет. Завтра утром так завтра утром.

Ромео,
Иду к тебе! Пью – за тебя!

Поздний вечер вторника. Десять вечера – или ближе к полуночи. Теперь, если доза подобрана правильно, она проснется во второй половине дня в четверг. Часов, надо думать, в 16. Не позже 18. Время пошло. Время еще покуда есть.

47

А теперь пускай сердчишко зрителя попрыгает, как на качелях. Как на американских горках.

Брата Джованни поместят в карантин, он не доберется до Мантуи, не доставит письмо, – Ромео не успеет попасть в Верону к ночи на четверг.

Верный Бальтазар, проводив катафалк до кладбища, сразу же (во вторник вечером) вскочит на коня и помчится в Мантую, – значит, Ромео успеет.

Но увы: Бальтазар не догадался перед отъездом из Вероны переговорить с фра Лоренцо; если бы догадался, монах послал бы с ним хоть записочку – и Ромео знал бы, что Джульетта жива, и не кинулся бы к аптекарю за ядом.

И тут мы все падаем в непонятное. Если Бальтазар действительно сразу, не дожидаясь окончания похорон, вскочил на коня и действительно помчался, то в Мантуе он около полуночи. Выслушав его, Ромео (наверное, после долгой-предолгой паузы) произносит:

Так вот что! Звезды, вызов вам бросаю! —
Беги в мой дом. Дай мне чернил, бумаги
И лошадей найми: я еду в ночь.

И почти нет сомнения, что он имеет в виду эту, уже наступившую ночь – ночь на среду. И оставшись один (Бальтазар уходит на почтовую станцию или в контору дилижансов), Ромео повторяет:

С тобой, Джульетта, лягу в эту ночь.

Другие переводчики тоже так поняли.

Григорьев:

Хорошо, Джульетта!.. Лягу нынче ночью
Я с тобою вместе….

Радлова:

С тобой, Джульетта, лягу нынче ночью.

Пастернак:

Джульетта, мы сегодня будем вместе.

Если он выедет прямо сейчас (приобрести яд – дело минут, написать родителям прощальное письмо – полчаса), то будет в Вероне под утро среды. Вдруг в дороге он додумается заглянуть побеседовать напоследок с лучшим другом, с отцом духовным. Но даже если не додумается, а проследует прямо на кладбище и в склеп и покончит с собой, – Джульетта проснется еще только через сутки с лишним после этого. И фра Лоренцо, конечно, ее разбудит, спрячет и спасет.

Однако декорация следующей сцены – как раз келья этого самого фра. И он сам себе напоминает:

Джульетта через три часа проснется.