Хинельские походы

Винокуренный завод молчал. Из передовой цепи немцев поднялся офицер. Помахивая пистолетом, поблескивая ремнями новенького снаряжения, он что-то прокричал своим солдатам и решительно пошел к винокуренному заводу.

Солдаты, лежавшие за бугорками, мгновенно поднялись и ускоренным шагом двинулись вперед, обгоняя офицера. Вслед за первой цепью поднялись другие. Цепи шли прямо на нас…

Ускоряя шаг, первая цепь уже приблизилась к заводским стенам, но смешалась, сгрудилась и потеряла стройность. Одни залегли, другие присели, озираясь на темные окна завода. Офицер, все еще держась за пистолет, растерянно оглядывался. Отослав назад солдата, он спрятался за камышами.

В это время два солдата вытащили из камышей длинную жердь и погрузили ее в заплывшую зеленой ряской и лилиями пучину. Жердь медленно ушла в глубину, потом пружинисто выскочила, не достав до дна. Офицер озадаченно покачал головой.

Замешательство заметил я и в другой роте, наступавшей правее. Она остановилась в сотне шагов от винокуренного завода. Третья рота наступала уступом влево. Не останавливаясь, она обогнула камыши, прошла вдоль пруда и свернула на греблю, соединявшую поселок пенькового завода с винокуренным заводом.

Настил моста через левый шлюз гребли был снят, и гитлеровцы цепочкой, по одному, начали перебежки по бревнам.

Гребля вела их прямо к заводу. Они миновали второй шлюз, который был также без настила, и начали группироваться вблизи завода.

На лесной опушке загремели полковые и батальонные минометы, вчера пристрелянные по этим полям Юферовым. Черные фонтаны земли вставали по всему полю.

Смешавшись, гитлеровцы бросились скопом через шлюзы. И когда гребля закишела солдатами одного батальона, а другой батальон тем временем суетился на берегу пруда в поисках обхода завода справа, — четыре этажа винокуренного завода обрушили на противника ливень пулеметного огня…

Четыре станковых и четыре ручных пулемета, семь десятков винтовок стреляли на выбор, в упор с расстояния в две-три сотни метров, в метавшихся по гребле и голому полю гитлеровцев.

— Так их, так, хлопцы, — за комиссара, за Дегтярева! — яростно кричал Сачко; он перебегал с четвертого этажа на третий и требовал пулеметных лент. — Воды, воды! — отрывисто кидал он подносчикам и сам помогал им поднимать воду для пулеметов.

Две роты гитлеровцев, вытянувшихся на узкую греблю, были прибиты к ней свинцовыми гвоздями. Некоторые от страха бросались в пруд, увязали в водорослях, тонули. Тот батальон, что пытался обойти пруд справа, подставил свой фланг южной опушке леса, а оттуда неслись осколочные снаряды трех орудий.

Батальон не выдержал и обратился в бегство. Минометный огонь настигал гитлеровцев, поражая их за складками поля. Третий батальон, наступавший на лесокомбинат от Ломленки, с запада, увяз левым флангом в болоте и всем своим фронтом уперся в заболоченное устье Сычевки при слиянии ее с речонкой Ивоткой. Его сдерживали вторая и третья группы нашего отряда.

Фронт первой группы, защищавший винокуренный завод, для гитлеровского полка был не по зубам.

К середине дня наступление окончательно захлебнулось. Прикрывшись огнем артиллерийских батарей, растрепанные батальоны убрались в село Хинель, откуда начали обстрел винокуренного завода из пушек.

Мы рассчитывали на передышку после горячего боя, но в половине дня со стороны Марчихиной Буды подошли свежие части противника. Свой главный удар они нацелили на лесокомбинат, в обход винокуренного завода слева.

Когда дело дошло до рукопашных схваток, Фомич, находившийся у лесокомбината, прислал мне на винокуренный завод записку:

«М. И. Держитесь во что бы то ни стало, пока не стемнеет. В сумерках попытаемся отойти».

Я кратко ответил:

«За нами дело не станет: выдержим любой натиск. Так ли чувствуют себя остальные?»

Остальные — вторая и третья группы эсманцев — держались весь день геройски. Они отразили три атаки наседавших на них батальонов.

Лишь к вечеру, когда в сумраке потонули Неплюевские леса, бой у лесокомбината прекратился. На Хинельские леса опустился мрак и пронизывающий холод. Мы отступили в глубь леса без команды: подвел Тхориков. Испугавшись последнего натиска гитлеровцев, он оставил свой командный пункт. Убежав в лес и увлекая за собой менее стойкую часть бойцов, он таким образом допустил выход противника в тыл первой группы.

Анисименко всё же сумел собрать и выстроить весь отряд на лесной просеке. Отряд двинулся на восток. Тонкие, темные и грязные ложбины в лесу стерегли нашу колонну.

Мы уходили по глухим лесным тропам, удаляясь от горящих квартир.

Ворвавшиеся на лесокомбинат каратели сразу же подожгли его со всех сторон. Горели дома, сараи, производственные постройки, склады с паркетом, пиломатериалы. Жаркое, стреляющее пламя металось в вечернем небе, и отблески его плясали на кронах красных сосен — немых свидетелей дикой жестокости оккупантов.