Хиппи в СССР 1983-1988. Мои похождения и были

И вот на третий день самым ранним, какое только можно представить, утром нас будят грубые окрики какой-то солдатни. Выглянув из палаток, мы чуть не решили, что опять фашисты напали на родину, так беспардонно орали на нас эти сволочи, разве что не по-немецки, как в фильмах: «Шнелле! Хенде хох! Рус, выходи!» Уроды были вооружены автоматами, которыми тыкали в палатки, еще они кричали с берега в матюгальник. Были тут представители всех карательных органов, как оказалось: КБ, погранцы, менты и наркоконтроль. Направляли в три лодки у берега и уверяли, что собирают всех незаконных туристов, хотя, кроме нас, никого не беспокоили. Так получилось, что даже из наших забрали не всех и почему-то долго гонялись по горам за полуодетой и в огромных резиновых сапогах Багирой. Вслед за ней в катер влез только что прибывший Макс Столповский, который прямо в одежде окунулся в море, радуясь, что наконец доехал.

Везли нас на быстроходных катерах по чудесной утренней спокойной глади, и мы могли насладиться картиной прибрежных пейзажей со стороны моря, за что язвительно благодарили этих хмурых дуболомов. Они все опасались, чтобы кто-нибудь из нас не спрыгнул в воду, и мы посмеивались: «Если прыгнем, вы что, стрелять по нам будете?» Тем, видимо, на этот счет не было дано указаний, и они отмалчивались, не зная, что сказать. С пирса нас довезли на каком-то кривобоком транспорте в центр Гагры, где разгрузили и повели прямиком в суд. Но суд находился в процессе ремонта, и весь основной зал был завален громадной кучей папок с делами, которые сюда притащили из всех кабинетов. На входе встали нас охранять ментовские майор и сержант, но кроме маляров, которые только пришли на работу, никого больше, в том числе и судейских, в здании не наблюдалось. Тут у них вышел прокол; вся эта совковая тупая система как раз и состоит из одних проколов и нестыковок, и огромный аппарат чиновников занят не правильным планированием и исполнением, а борьбой с такими авралами. Судьи не пришли, документы на нас не поступили, начальства никакого не появилось. Что с нами делать дальше, два крайних в этом деле милиционера не знали. Майор с сержантом от нечего делать спорили, кто из них раньше встал и кому первому идти перекусить.

С точки зрения закона нас следовало сначала привезти в отделение и составить протоколы задержания. Суд-то должен выносить решения на основании документов, а в нашем случае их не было. Или все-таки завозили в мусарню? Вот подзабыл. Помню только, что где-то на нас орали и грозились стереть в порошок. «Интересно, на каком основании и по какому закону?» Ответ ошеломил: «У нас тут закон гор!» Тем не менее, судя по нашим перемещениям, они хотели оформить все с видимостью законности. По общей практике сделали бы просто: мусарня, протоколы, спецприемники, стрижка наголо, а некоторых в дурдом. Или «временное задержание» в какой-нибудь камере. Но что-то пошло не так. И мы сидели, вернее лежали вольготно, в зале суда, где заседания давно уже не проходили по причине полного ремонта всего здания. Весь зал был завален папками с делами и прочей делопроизводственной макулатурой, которая, строго говоря, должна была быть куда-то перевезена и храниться в строгом порядке. Мы провели среди кип бумаг часа три. Надоело всем, включая и ментов. Сначала ретировался один и не вернулся, потом второй, взяв с нас честное слово, что не убежим…

Пессимист, Честнов, я и Багира в суде Гагры

Наша компания по выходе из суда Гагры

Мы в Гагре на пляже

Едрена матрена, какие смешные приключения бывают! Мы решили довести все до абсурда. Так как никого, кроме нас, не было, мы втроем с Честновым и Багирой уселись в кресла Верховного суда Абхазской АССР (не хухры-мухры!), и я, как председатель суда, взял и поднял какую-то тряпку в виде флага на швабре, а Пессимист отдал ему честь… Все мы ржали над этим открытым издевательством над властью, а еще от того, что мы читали в свободно доставшихся нам делах, – как там на ломаном русском местные аборигены излагают свои проступки и оправдания. Тут мы просто под стол падали!

Вдруг появились наши друзья и жены, не попавшие под раздачу в ущелье. Оказалось, что они чудом узнали, куда нас отправили, и перед тем, как прямо идти в суд, обе Татьяны, довольно скандальная Маша, уфимский чувак и моя жена направились в местную прокуратуру, чтобы узнать, что с нами случилось и по какому праву все это произошло. На наше счастье, в прокуратуре слыхом ни слыхивали про спецоперацию и ордер не выдавали. То, что их обошли и так ими пренебрегли, повергло прокурора в ярость. Поэтому вслед за нашими боевыми друзьями и женами появились менты и, отобрав документы и заставив что-то подписать, временно отпустили. Мы сразу же ринулись всей толпой в прокуратуру мимо наглухо закрытого особнячка управления КГБ, перед которым не преминули покуражиться. Никто не вышел и не скрипнула ни одна ставня.