Хирургический роман

Джанкарло мотнул головой, будто желая прогнать странную и непривычную для него пелену нахлынувшей сентиментальности. Затем он убрал руку, разрывая столь трогательный контакт с крошечным существом, и бесшумно прошелся по палате, разминая ноги и пытаясь прийти в себя. Время близилось к началу новой смены, и после короткого променада он сел за написание отчета.

Проснувшись, едва несмелый луч солнца заглянул в палату интенсивной терапии, Аделе приоткрыла веки и в первую очередь увидела рядом с собой Джанкарло. Ее это нисколько не удивило и безмерно порадовало. Она почувствовала радостный толчок в области груди, отозвавшийся, впрочем, болью. Долгое время она рассматривала анестезиолога, склоненного над журналом. Он выглядел смертельно уставшим, глаза покраснели, щеки даже немного осунулись. Но едва Аделе зашевелилась, он поднял голову, и взгляд его вспыхнул.

– Buongiorno, – поприветствовал он пациентку, бодро и радостно улыбнувшись.

– Buongiorno… – наградила она его слабой, но искренней ответной улыбкой, при этом морщась от боли.

– Как ощущения? – полюбопытствовал анестезиолог. – Новый клапан работает бесперебойно? А то, если есть неисправности, приходи, поменяем.

Аделе улыбнулась еще шире, хотя очень хотелось засмеяться: Джанкарло дарил ей улыбку, позитив, заряд оптимизма, но она была слишком слаба, чтобы дать волю эмоциям.

– Пока беспомощно лежишь, уж точно никакой одышкой не пострадаешь. Как малыш? – забеспокоилась Аделе, прикладывая руку к животу.

– Ночью мы с ним поиграли немного. Ему не спалось, мне тоже, потому мы пообщались. Судя по всему, тебя ждет одышка после его рождения.

– Почему? – нахмурилась Аделе.

– Придется много бегать за ребенком, – хмыкнул он.

Аделе не сводила с него странного взгляда, и Джанкарло даже заволновался, что сказал нечто непозволительное.

К счастью, в тот момент в палату вошли кардиолог и акушер-гинеколог, которые принялись проводить обследование. Джанкарло решил воспользоваться случаем и сходить в ординаторскую, выпить кофе. Было бы неплохо поспать пару часов. Сегодня у него выходной, и он мог бы отправиться домой, но ему не хотелось отдавать Аделе в другие руки, пусть даже и весьма уважаемого и добросовестного коллеги.

Распахнув дверь в ординаторскую, он застыл на пороге как вкопанный. Франко с Нунцией лежали на диване в объятиях друг друга, переплетясь ногами. Правда, они были одеты, и Джанкарло даже подумал, что у Нунции наверняка вчера случился срыв, и пока Франко ее успокаивал, они заснули. Он постарался как можно тише приготовить себе кофе, но друзья проснулись и непонимающе уставились на анестезиолога.

Взглянув на них, Джанкарло понял, что ошибся: эти двое провели отнюдь нецеломудренную ночь в объятиях друг друга. Об этом ясно говорили чуть припухшие губы Нунции, взлохмаченные волосы обоих и кое-как натянутая одежда. Но главным образом, об этом говорили их глаза: они светились любовью.

– Как Аделе? – хрипло спросил Франко, тревожно посмотрев на Джанкарло.

Тот усмехнулся. С его губ так и норовило сорваться какое-нибудь ироничное замечание, но потом он вдруг вспомнил свою ночь и свое общение с малышом и передумал ехидничать.

– Франко, спасибо… – произнес он со всей серьезностью и бесконечной благодарностью. – За то, что настоял на операции, за то, что спас ее… Она в порядке, ребенок тоже. Я всю ночь контролировал показания датчиков. Меня только низкое давление беспокоит, но, возможно, это не так уж и опасно. Ты как думаешь?

– Не знаю, Джанкарло… – пробормотал Франко, пытаясь окончательно проснуться и вникнуть в суть вопроса. – Надо спрашивать у… кого там… кардиолога… гинеколога… Собственно, для Аделе это не угроза, – начал его тон возвращаться к привычной твердости и уверенности, – плохо от этого может стать ребенку…

– Вот именно. Мы не можем себе позволить потерять только что спасенного ребенка! – жестко оборвал его Джанкарло, одарив непримиримым взглядом.

– Но теперь мы бессильны. Теперь очередь и забота акушеров-гинекологов следить за состоянием матки, – возразил Франко. Джанкарло, понимая, что друг прав, лишь мрачно сдвинул брови и сделал глоток кофе.

Франко бросил взгляд на молчаливую Нунцию. Сердце его затрепыхалось в восторженной эйфории, но он осознавал, что должен сдержать эмоции. Нунция застенчиво опустила глаза, пряча сумасшедшее волнение.

– Ты спал? – спросил Франко, участливо посмотрев на Джанкарло.

– Нет, – буркнул тот.

– Тебе надо поспать. У тебя ведь сегодня выходной. Подбросить до дома?

– С твоей-то поврежденной рукой? Нет, я тут останусь, вздремну на диване.

– Джанкарло… – потряс Франко его за плечо. – Что не так? Почему ты не хочешь поехать домой?

– Я хочу подождать, пока угроза полностью исчезнет. У нее особая ситуация в плане применения медикаментов. Ей нельзя давать обезболивающие, чтобы не навредить ребенку, но моя задача облегчить ей послеоперационную боль.

– Ты можешь оставить рекомендации Патрицио.

– Я хочу сам этим заняться. Я доведу ее до конца, – упрямо возразил Джанкарло.