Хищники. Теория и практика рейдерских захватов

Тем не менее факты фальсификации доказательств, представленных в суд, не проигнорируешь, а от потерпевших, у которых мошенническим путем отняли имущество, не отмахнешься, вот следователи и вынуждены, продираясь сквозь указанные тернии, вести судопроизводство «труднопроходимым» путем.

В такой ситуации единственное, что нужно сделать следователю, — всего лишь пройти между Сциллой и Харибдой. С одной стороны, как дамоклов меч нависает преюдиция, предусмотренная ст. 90 УПК РФ. С другой стороны, следствие так или иначе упирается в необходимость проведения следственных действий в отношении судебных органов. Как минимум нужно произвести выемку тех самых документов, которые легли в основу вынесенного судом решения и являются главными доказательствами по уголовному делу.

Необходимо установить обстоятельства предъявления данных документов, для чего нужно допросить работников суда.

Однако едва ли можно вспомнить ситуации, когда судебные органы шли навстречу следствию и охотно помогали в установлении истины. Напротив, в большинстве случаев имеет место так называемый «тихий саботаж», когда с требованиями сотрудников правоохранительных органов вроде бы соглашаются, но исполнять их не собираются — документы не выдают, показаний не дают. А не ровен час, можно и вовсе получить «от ворот поворот», и сделать фактически ничего невозможно, поскольку проведение обыска или выемки в суде с участием бойцов ОМОНа либо доставка приводом на допрос к следователю, например, секретаря судебного заседания представляется несколько неэтичным по отношению к упомянутой нами судебной власти.

Судья вообще обладает процессуальным иммунитетом, согласно Закону РФ «О статусе судей», по существу вынесенного им решения допросу не подлежит, как минимум до тех пор, пока квалификационная коллегия не лишит его судейских полномочий.

Материалы судебного дела также могут быть не выданы, поскольку в ГПК и АПК РФ существует норма, на основании которой судебное дело может быть истребовано только вышестоящей инстанцией в случае пересмотра решения в порядке надзора.

Сами понимаете, уважаемый читатель, что в такой ситуации говорить об установлении какой-либо истины по уголовному делу не приходится.

Хотя и унывать в связи с отсутствием справедливости на белом свете как таковой тоже не стоит, поскольку все же отдельные отважные следователи и их начальники умудряются добиваться законных и обоснованных решений.

Главным следственным управлением при ГУВД по Челябинской области было направлено уголовное дело по обвинению Шикунова, который похищал имущество юридических лиц путем получения судебных решений на основании фиктивных доказательств систематически, можно даже сказать, на профессиональной основе, в качестве основного дохода для своего отнюдь не безбедного существования.

Предъявляя в суды различных инстанций поддельные договоры, вексели и другие документы, он взыскивал крупные суммы, которые судебные приставы списывали со счетов юридических лиц в инкассовом порядке.

Шикунов был арестован, и уголовное дело было направлено в суд, однако был вынесен оправдательный приговор. Суд указал, что неотмененные судебные решения о взыскании денежных средств имеют то самое преюдициальное значение, а значит, говорить о совершении Шикуновым хищений незаконно.

Руководство ГСУ обратилось в Следственный комитет при МВД России за помощью. Борьба была полна драматизма, поскольку речь шла не только о «чести мундира», но и о формировании судебной практики. Как известно, «юридические новинки» очень быстро становятся достоянием юридической, а главным образом, адвокатской общественности.

В результате совместных усилий президиум Челябинского областного суда прислушался к доводам следственных органов и отменил оправдательный приговор.

В настоящее время Шикунов осужден к шести годам лишения свободы и отбывает наказание в соответствующем учреждении.

Проницательный читатель, знакомый с Уголовным кодексом РФ, а то и вовсе имеющий юридическое образование, задаст закономерный вопрос: а не содержится ли в таком деянии признаков преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 303 УК Российской Федерации — фальсификация доказательства по гражданскому делу лицом, участвующим в деле, или его представителем.

До, дорогой читатель, это именно так.

Однако, согласно правоприменительной практике, сложившейся неизвестно когда и как, прокурорские следователи (а ст. 303 УК РФ относится к исключительной подследственности следователей Следственного комитета при прокуратуре) уголовные дела по данной статье не возбуждают до тех пор, пока сам суд не признает доказательства сфальсифицированными и не исключит их из перечня доказательств либо вообще не вынесет на этом основании решения об отказе в удовлетворении искового заявления.

Таким образом, крайними в очередной раз оказываются следователи органов внутренних дел, которые во имя благих целей защиты потерпевшего и возмещения причиненного преступлением вреда вынуждены изобретать очередной велосипед.