Хищники. Теория и практика рейдерских захватов

«Константин Стародубцев был талантлив во всем, — вспоминал один из его ближайших сподвижников, отбывающий в настоящее время длительное наказание в местах не столь отдаленных, — обладая, в общем-то, заурядной внешностью, он мог расположить к себе любого собеседника, войти к нему в доверие и сделать его своим другом навек».

Кличка «Великий комбинатор», со слов сотрудников компании, не прилепилась к Стародубцеву по той простой причине, что Остап Бендер, а заодно и Мишка Япончик, Беня Крик, Энди Таккер и еще добрая дюжина знаменитейших проходимцев бледнели и меркли на его фоне и выглядели детишками из младшей детсадовской группы.

«Задумать головокружительную комбинацию, распланировать ее на несколько ходов, а затем в самой середине предпринять нестандартный и оригинальный ход и блестяще закончить всю операцию — вполне в духе Константина, — вспоминает тот же собеседник, — поставить противника в тупик или загнать его в угол — обычное дело. А ведь противниками частенько были не просто обыватели, а предприимчивые люди — бизнесмены, обладающие и волей, и мышлением, к тому же готовые защищать свою собственность в прямом смысле слова с оружием в руках и до последней капли крови. И Костя их все равно побеждал».

С возрастом у Стародубцева стала развиваться мания конспирации, возможно, на почве мании преследования, а может потому, что он как никто понимал, какой страшный крах ожидает это предприятие.

Система конспирации, выстроенная им в ИК «Россия», заслуживает, как мы думаем, самой высокой оценки со стороны специалистов по части секретных служб.

В «красном доме» (так именовался офис компании — четырехэтажный особняк красного кирпича в одном из престижных и уютных районов Москвы) не было ни одного стационарного телефона. Все его обитатели пользовались мобильными телефонами, SIM-карты которых обновлялись еженедельно. Константин запрещал сотрудникам называть друг друга по именам при телефонных переговорах. В частности, когда звонили ему, он уверял, что узнает всех по голосам. При этом телефон самого Стародубцева знали далеко не все, а лишь строго ограниченный круг лиц.

Для работы на компьютерах и серверах установили специальную шифровальную программу. Всем штатным сотрудникам были присвоены специальные коды, а обращаться по фамилиям и именам им строго воспрещалось. Все серверы были оборудованы программами мгновенного уничтожения находящейся в них информации.

Кроме того, значительная часть персонала, «не допущенная» к высшим секретам компании, даже и не знала, что трудится в прославленной «ИК», поскольку, согласно трудовым книжкам состояла на службе в очередной подставной фирме.

Как утверждают участники уголовного процесса, никакой атмосферы счастья в компании не было. Наоборот, состояние наэлектризованности, напряженности, нервозности. Сотрудников увольняли без всякого сожаления и учета прошлых заслуг, стоило только руководству заподозрить их в малейшей нелояльности к интересам компании.

Наш собеседник по этому поводу, усмехаясь, пояснил: «В фильме про гестапо их подковерные игры и интриги казались смешными и наивными. То, что творилось в компании, не могло и в страшном сне присниться ни Шеленбергу, ни Мюллеру…»

При этом (а может, благодаря этому) структура ИК «Россия» работала как часы. Имелось подразделение разведки, осуществлявшее поиск потенциальных объектов захвата т.е. предприятий, обладающих достойной внимания недвижимостью, а кроме того, лиц, имевших возможность оказать помощь в захвате изнутри компании, предоставлении не только компрометирующей, но и любой информации о характере деятельности компании-«мишени», ее финансовом состоянии, долгах, контрагентах и др.

Специальный экономический отдел занимался определением стоимости захвата объекта с учетом затрат на дачу взяток должностным лицам различных органов, оплату труда информаторов, а также на технические издержки — изготовление поддельных документов, оплату физического захвата объекта недвижимости, бензина на перемещение по городу, услуг мобильной связи, обмундирование и питание наемного контингента и множество других статей расходов.

Соответственно были подразделения вербовки, подыскивавшие граждан на роль подставных руководителей фиктивных фирм для перевода на них захваченного имущества, а также граждан, которые будут непосредственно осуществлять физические захваты объектов недвижимости. За каждым руководителем звена был закреплен отдельный объект — например, Иванов занимается подбором кадров в районе станции метро «Царицыно», Сидоров — в Институте нефти и газа им. Губкина, Петров — в органах социального обеспечения и т.д. Людей требовалось много.

Была даже собственная контрразведка, которая вела наблюдение за сотрудниками компании — характер деятельности предполагал обращение большого количества наличных денег, должный контроль за которыми обеспечить было невозможно. Можно было только создавать видимость контроля путем выявления как можно большего количества «крыс» — расхитителей «ИК-российской» собственности.