Хищный зверь

Привет, Роберто. Я получила твои розы, а также все остальное, и была вынуждена поменять номер телефона, чтобы ты мне больше не звонил. Я все еще больна; как только выпишусь, меня переведут на другую должность. Ты перевернул всю мою жизнь. И ты ведь знаешь, как это называется, правда? Это называется преследование. До сегодняшнего дня я была беззащитна, потому что нас с тобой объединяло чувство. Немедленно прекрати преследовать меня, иначе я тебя разоблачу, как умею это делать только я, и последствия будут тяжелы и для тебя тоже. Прошу тебя, верни себе достоинство, ведь в тебе его полно, хоть отбавляй. И не ищи меня больше. Сабина.

Отправив сообщение, она молча сидела, чуть прикрыв глаза, — отчасти от усталости, отчасти для того, чтобы позволить звукам «Принцессы» Де Андре, звучавшей мягким фоном, совершить очередное чудо утешения.

Из уважения к моменту Нардо тоже притих. Когда же песня кончилась великолепной кодой на португальском языке, он заметил, что, на его взгляд, альбом «Спасенные души», музыкальное завещание генуэзского менестреля, следует назвать вершиной итальянского музыкального творчества всех времен. Затем наступил упадок, где были несколько взлетов вполне приличной музыки, а все остальное — брак.

Сабина была с этим согласна. А Нардо тем временем выключил музыку и задал ей вопрос, который она сама давно хотела задать, но медлила. При этом он, однако, отступил от тех ментальных маршрутов, которым был привержен:

— А как мы, голые обезьяны, ведем себя в автомобиле на дороге?

Сабину этот вопрос удивил, к тому же ей было жаль расставаться с мелодиями Фабера. Она немного подумала и, не понимая, куда он клонит, предпочла спрятаться за любимым вопросительным выражением лица. А Нардо не унимался:

— Ну, давай продолжим игру. Проанализируй наше поведение за рулем.

— Когда мы ругаемся и желаем смерти любому, кто застрял на пару секунд под зеленым светофором?

— Ну да, к примеру.

Ей нравилась эта игра. Нардо вовсе не хотел поставить ее в затруднительное положение своими вопросами — он стремился стимулировать ее, помочь ей понять механизмы мужского поведения. И она решила подыграть:

— Мы выдаем свою истинную звериную натуру?

— А вот и нет. Я никогда особенно не доверял теории истины, прячущейся за воспитанием и общественным сознанием. Об этом спорят на самых высоких уровнях, но я считаю, что мы представляем собой сумму всех масок, которые носим. Слишком уж удобно рассуждать о масках, не находишь? На самом деле мое настоящее «я» никогда не проявит себя, если я просто о нем подумаю.

— Разве что в автомобиле…

— Нет. Ты меня не понимаешь. Если мы, сидя в машине, кого-то проклинаем, а выйдя из нее, успокаиваемся, то истина в том, что мы, хоть и успокоились, все равно способны проклясть из машины, а значит, настоящей безмятежности в нас нет. И знаешь, если ты возьмешься за экстрим, то трудно будет признать твою правоту. Однажды я видел в Милане, как басист из какой-то панк-группы играл голышом, а его детородный орган был скромно прикрыт носочком. На следующий день в газете один из выдающихся психологов объяснял, что это ярчайший пример поведения робкого человека, который пытается замаскировать свою робость. Ты считаешь это нормальным? Что же, выходит, если б он не был таким робким, то что, обрюхатил бы меня, что ли?

Сабина весело рассмеялась: Нардо умел пошутить нестандартно.

— Ну, поразмысли, Сабина. Почему в автомобиле мы ощущаем себя более раскованными? Пожалуй, еще в «Фейсбуке». Принцип один…

— Барьеры…

— Молодец, девочка. Продолжай.

— Мы чувствуем себя под защитой стального корпуса, мы в любой момент можем выскочить, а следовательно, не особенно себя стесняем…

— Вот именно. Кроме того, мы в нейтральном пространстве, мы анонимны. Ведь теоретически маловероятно, что нас узнает кто-нибудь из сидящих в окружающих машинах, и нас ничто не сдерживает. Более того, для нас автомобиль — в некотором роде дом, и там мы чувствуем себя уверенно, как дома. Вот почему, прости за прозу, мы ковыряем в носу и вообще позволяем себе всякие вольности, даже если рядом с нами, борт в борт, кто-то стоит. Разные исследования показали, что люди, сидящие, к примеру, в арендованных машинах, позволяют себе гораздо меньше из того, что мы упомянули.

— Это настолько же просто, насколько невероятно.