Хищный зверь

Сабина мечтала о мужчине, который имел бы богатый жизненный опыт, но умел бы от него абстрагироваться и хоть ненадолго забывать о своем эго. Она не претендовала на свидания только с теми, кто мог бы просвещать ее каждым словом и завлекать в сети философских диспутов о судьбах вселенной, иначе давно вышла бы замуж за какого-нибудь профессора философии или астрофизики и умирала бы от скуки, барахтаясь в избыточной информации. Но должна же существовать и золотая середина, должен же быть кто-то, с кем можно говорить на самые неожиданные темы, кому будет интересно следить за ее мыслью там, где он сам не чувствует себя знатоком, с кем можно будет вместе все познавать и вместе расти. Или же тот, чей разум открыт и позволяет ему не пасовать перед возникающими проблемами, а побеждать их двойным оружием: и знанием, и дедукцией. Он умен, потому что лишен предрассудков, он всегда находит нужное направление, потому что обладает солидной культурной базой.

Сабина была убеждена, что именно такого мужчину нашла в Роберто. И действительно, привыкнув даже в трудные моменты сохранять надежду, она посвятила Роберто многие месяцы жизни. Он был ей интересен, он ее стимулировал. Однако еще до крушения их отношений она стала замечать в нем признаки заболевания, именуемого эгоцентризмом. А эгоцентризм зачастую подпитывает и другие дефекты, такие как эгоизм и неспособность по-настоящему любить. В данном случае это, естественно, неспособность по-настоящему любить именно ее. Ведь в отношении жены он демонстрировал поведение более конкретное и осязаемое: периодически облагораживал ее чрево.

А потом, как раз в день крушения, в ее жизни появился другой мужчина. Он не укладывался ни в какую схему и был способен наполнить ее эмоциями, даже не говоря ни слова. Этот человек обладал огромным опытом, ему всегда было что рассказать на самые разные темы. И в то же время Сабина ничего об этом человеке не знала, кроме того, что нашла в полицейской базе данных, но хотела узнать все, и как можно скорее. Она всегда мечтала о таком человеке, и теперь ей не терпелось скорее увидеться с ним, сегодня же, немедленно. И, боясь, что Нардо куда-нибудь ускользнет, Сабина спровадила Фабио под первым подвернувшимся предлогом.

* * *

Нардо открыл дверь верхнего этажа через несколько секунд после того, как прозвенел звонок, и встретил ее лучезарной улыбкой. Сабина, слегка смущаясь, спряталась за пакетом фисташкового мороженого, которое они оба очень любили. Нардо это оценил, взял пакет и умчался с ним на кухню, чтобы засунуть в холодильник. По нескольким причинам сборы и сама дорога от Париоли до EUR заняли у нее больше двух часов, а потому уже наступил вечер.

Чувствуя себя в какой-то мере дома, Сабина повесила сумочку на вешалку у входа, сняла туфли и удобно устроилась на диване. После минувшей ночи, полной событий, она чувствовала себя такой усталой, что не могла противостоять волнению от встречи с Нардо.

На маленьком столике лежали карты клиенток, и среди них карта Розанны, в которую Нардо, очевидно, заносил последние данные. Экран его мобильника упрямо загорался каждые несколько секунд, но звук был приглушен — видимо, неожиданных вызовов он не ждал. Дом казался пустым, из стереопроигрывателя доносилась благородные звуки какой-то старой песни Джино Паоли[17]. Прихрамывающие мелодии джазистов нового поколения, зачастую слишком простые, зато записанные на сногсшибательной аппаратуре, в этом доме не находили себе места. Сабине это очень нравилось и приводило ее в отличное настроение, несмотря ни на что. Когда она прошлым вечером садилась в машину Фабио, голос одного из этих импровизированных менестрелей звучал под прожекторами только благодаря большому количеству лайков в соцсетях. В этом голосе она и почувствовала первый признак того, что наступил трагический эпилог ее связи, которая вдруг показалась ей годной разве что для заполнения пустоты, возникавшей по вечерам.

Нардо вернулся с двумя огромными чашками, полными мороженого, поделенного пополам. Он подмигнул и уселся, как всегда, далеко от нее.

— Сабина, пользуюсь случаем, чтобы еще раз поблагодарить тебя за вчерашний день, и от имени Розанны тоже. Твое вмешательство было очень важно.

— Чувство долга, Нардо, и к тому же удовольствие… А кстати, что бы ты делал без меня? Я это не из хвастовства говорю, мне просто очень любопытно.

— На войне очень многое зависит от импровизации. Все запланировать невозможно. Войны выигрывают, выбрав себе правильного союзника, но и везение — не последнее дело. Вчера и то, и другое было на моей стороне.

— Отлично. Но ты не ответил на мой вопрос.

— Ответил. Я бы импровизировал.

— Если б Розанна сидела в той машине, Антонио не остановился бы ни перед чем. Ты можешь противостоять человеку, вооруженному цепью?

— Если вижу, что не могу, стараюсь избежать столкновения. Если вижу, что могу, — иду на столкновение. Но такого жирюгу, извини за нескромность, я одолею, даже если у него будет ружье.