Хищный зверь

Сообщение поставило ее в затруднительное положение, всколыхнув все чувства, которые она с таким трудом успокоила, принимая приглашение коллеги. Теперь Сабина дождаться не могла, когда сможет убежать к Нардо, — но у нее в доме находился полуголый мужчина, который, насколько она поняла, освободил себе выходные от дежурства, чтобы продолжить тот разговор, который у них только начался.

Заступничество Нардо — в сущности, первый, еще преждевременный шаг к сближению — позволило ей яснее взглянуть на собственную жизнь. Фабио прежде всего был коллегой, а на такого рода отношения внутри коллектива администрация, которая платила им обоим зарплату, смотрела косо. Она — должностное лицо, принявшее на себя руководство; он — ассистент, без малейшей возможности сделать карьеру. Все это можно было преодолеть за долгое время, но Сабина не была уверена, что хочет тратить это время на такие вещи. У Фабио было множество достоинств, это несомненно, но в одном из тех ящичков, где у нас хранится то, чего мы стыдимся, у Сабины пряталась уверенность, что он ей не ровня. Игра взглядов, начавшаяся еще с первой встречи, произвела на нее впечатление, которое потом оправдалось. Перед ней был человек, одаренный гораздо больше, чем его ровесники, особенно те, что носят униформу. В работе он превосходил всех, но этого было недостаточно, чтобы стать особенным в ее глазах. Во-первых, потому, что выделяться среди посредственностей не означает быть чемпионом. А во-вторых, Фабио и в жизни мало чего добился. Ему было уже сорок, семьей он не обзавелся, жил в маленькой съемной квартирке очень далеко от Рима — может быть, чтобы экономить и позволять себе хорошо одеваться и путешествовать. У него годами не было ни стабильных отношений, ни конкретных планов на будущее. Он делал большую ставку на свою внешность и в том преуспевал, потому что находился в прекрасной форме, держал себя в тонусе и следил за собой. Одевался он по моде, с особым вкусом, и не прочь был лишний раз это подчеркнуть, но в меру. К тому же обладал живым характером, всегда держал в запасе удачную шутку, был блестящим собеседником. В этот приятный вечер они долго разговаривали, и Сабине пришлось разложить на обе чаши весов весь груз, который, как она подозревала, быстро даст о себе знать. Ей этого не хотелось, но это произошло, лишний раз подтвердив, что у нее безошибочный инстинкт. Она неплохо провела вечер, но обзавелась мужчиной, от которого надо держаться на безопасном расстоянии.

При своем уме и общительности Фабио был неспособен по-настоящему выделиться из множества других людей, у которых есть тенденция постоянно возвращаться только к собственному непосредственному опыту, к своему садику, о чем бы ни зашел разговор. Он рассказывал, с какой роскошью и с какими приключениями проводит отпуска, но при этом уровень его культурных запросов так и остался неясным. Потом поведал о самых серьезных успехах на рабочем поприще и о разных событиях первых сорока лет своей жизни, которые счел достойными внимания. При этом он ни на секунду не был скучен, но Сабина годами искала совсем другие качества в мужчинах, особенно в тех, с кем собиралась строить отношения. Фабио рассказывал о Санто-Доминго, полагая себя знатоком истории и традиций острова Гаити, как, впрочем, и других островов Карибского архипелага, где был всего два раза, практически не выходя из отеля класса люкс, который выбрал, чтобы соблазнить очередную даму. После второй порции пива «очередная дама» вчерашнего вечера попыталась перевести разговор на другие темы, интересные не только ему. Например, о политике, о живописи, «чтобы тайком понаблюдать, каков будет эффект». Как часто случается с теми, кто пытается сразить собеседника наповал, Фабио не сумел замолчать в нужный момент и признать, что, возможно, в чем-то несведущ. Но ведь у каждого есть кузен или дядюшка, имевший некогда отношение к этим темам, пусть даже двадцать лет назад. А потому Сабине пришлось выслушать рассказы о невероятных начинаниях того или иного родственника, пригодные разве что для того, чтобы в разговоре не образовывались паузы. А она не отказалась бы побыть хоть немного в тишине.