Хищный зверь

Разум Сабины устремился к вечеру, проведенному с Фабио, коллегой-полицейским, и к последующей ночи. Ей вдруг стало не по себе, словно ее застали в интимной обстановке и облили грязью. Но она быстро взяла себя в руки: Джимонди ничего не мог об этом знать. Даже если Фабио разболтал всей римской полиции о своей высокопоставленной победе, Джимонди просто посмеялся бы вместе со всеми за стаканчиком кофе, и уж точно не стал бы ей звонить, просто чтобы упрекнуть.

Ей удалось снова обрести самоконтроль: ведь она была полицейской, как Джимонди, и даже больше, чем он, и доверяла ему, пока не получит доказательств обратного. Конечно, его звонок — не ловушка и был сделан не под влиянием настроения: ее коллега никогда бы не пустился с ней в грязные игры, в этом она была уверена. Тогда она начала быстро рассуждать: ее телефон не прослушивается (хотя точно никогда не узнаешь), но телефон Нардо, возможно, все еще на прослушке. И вдруг ей пришло в голову, что мотивом звонка Джимонди, от ищейки к ищейке, было просто-напросто желание встряхнуть бывшую начальницу, чтобы та не теряла бдительности.

Она уверенно осталась в игре:

— Дорогой мой, я ничего не знаю про то, что произошло дальше, да и как бы я узнала? Сразу же после вмешательства коллег в инцидент на мосту я поехала домой. Так что же все-таки случилось? Скажи, разумеется, если можешь…

— Но если вы не остались с Нардо Баджо, то не могли бы сейчас сообщить мне, где находились вечером и ночью? Разумеется, если я спрошу об этом чисто формально…

— Нет, конечно. Сейчас я у него, если уж тебе так надо все знать, потому что мы подружились и видимся довольно часто. У него руки настоящего мастера, и он обещал мне бесплатное лечение. Но сейчас я одна, его дома нет. Однако у тебя должны быть все средства, чтобы определить, где находится человек, если я не совсем забыла нашу работу…

Сабина разыгрывала карту безупречной честности, чтобы, в свою очередь, дать коллеге понять, что не собирается вести с ним грязную игру. С другой стороны, если мобильник Нардо все еще на прослушке, то о ее присутствии в его доме давно уже знают, учитывая его недавний звонок. Значит, отрицать это бессмысленно.

— Разумеется, доктор, только этого нам не хватало… Но вы же знаете, как это делается: если я могу о чем-то спросить знакомого человека, то, конечно, сначала, как всегда, воспользуюсь его информацией.

— Так скажи, в чем проблема, если можешь, и я постараюсь помочь, если смогу.

— Нас задействовали коллеги из Салерно. Некий Антонио Гамете в ночь с субботы на воскресенье был обнаружен в туалете прибрежного бара при смерти.

— О, боже мой!

— Вот именно. Его личность установили и поняли, что имеют дело с разбойником, членом калабрийской мафии, и вы, наверное, всё это знаете. Но вмешательство нашей подвижной группы в случае с цепями произошло в тот же день, за несколько часов до этого. И они позвонили нам, чтобы иметь хоть какую-то информацию, поскольку, естественно, блуждают в полной тьме.

— Но он жив? Что с ним сделали?

— Он жив, но рисковал умереть от потери крови. Конечно, все мы согласны, что для вселенной это была бы не бог весть какая утрата, но то, как с ним обошлись, требует расследования. Вот мы и пытаемся разобраться, насколько можем. В Риме акты подписывал известный вам Фабио Фоски. Я позвонил ему, и он объяснил, что случилось в день слушания, назвав при этом ваше имя, доктор.

— Понятно. И правильно сделал. Если я задействовала коллегу из патрульной службы, то сделала это не тайком, а потому, что была уверена в справедливости такого решения. Однако, знаешь, я боюсь, что не смогу быть тебе полезна. После слушания мы расстались, и Нардо я увидела только на следующий день, то есть вчера поздно вечером.

У Сабины возникли два соображения. Она была единственной точкой соприкосновения Антонио и Нардо, о которой коллеги из Салерно знать не могли и о которой, по-видимому, догадывался только Джимонди вследствие полученного подкрепления. В конце концов, для этого не нужен был Шерлок Холмс, учитывая, что инспектор знал о рабочих методах Баджо. Когда после нападения Антонио в ходе слушания по делу о домашнем насилии всплыли имена Фоски и доктора Монделло, сложить два и два стало слишком легко.

Тут Сабина поняла, что вероятная прослушка все еще действует, в то время как в случае с убийством супругов Брульи ее можно было обнаружить только нестандартными методами, которыми Нардо иногда пользовался, чтобы закрыть некоторые вопросы, не поддающиеся разрешению иным способом. Она сама об этом догадалась, когда в самом начале этой истории вела расследование его дела. Контуры этой запутанной истории все больше начинали обретать очертания триллера.

Сабина вспомнила, что звонила Нардо со своего телефона, прежде чем принять приглашение Фабио Фоски, и решила сказать об этом Джимонди, не сворачивая с тропы полной прозрачности:

— Если правильно помню, я звонила Баджо в этот вечер, мне только что это пришло в голову.

— Ага… хорошо. И что же вы припомнили?