Хитон погибшего на кресте

Он слышал множество рассказов о том, как местные фанатики уединяются в пустыне и живут здесь подолгу, многие месяцы. Он знал историю Иоанна Крестителя, который покидал пустыню только для того, чтобы сообщить людям о пришествии посланника Бога. Но могущественный, успевший сколотить немалое состояние прокуратор не представлял, как можно существовать в подобных условиях. Вершитель судеб и гроза иудеев был сейчас жалок и беспомощен как ребенок, оставшийся без попечения родителей.

На пути попалась скала с расселиной, в которую мог проникнуть человек. Пилат недолго думая вошел внутрь пещеры. Подальше от входа, на проникавшем скупом свете дня блестели капельки воды, словно драгоценные камни на украшениях состоятельных матрон.

Пилат прикоснулся губами к влажному камню – то был вкус сумасшедшего наслаждения, который в другие дни не могло вызвать и его любимое фалернское вино. С жадностью слизывая влагу, он все дальше проникал в пещеру, шел навстречу полному мраку.

Вот уже капельки воды перестали блестеть, а впереди возникли две светящиеся точки. Вдруг они плавно переместились влево. Словно завороженный, Пилат сделал два шага навстречу, а из места непонятного свечения раздалось протяжное шипение, которое ни с чем иным спутать невозможно.

Прокуратор в ужасе устремился к выходу. В пути он больно ударился об острый выступ камня. Слыша за собой треск разорванной материи, Пилат, словно стрела из лука, вылетел из пещеры. Опасность миновала, но он еще долго бежал прочь от места, вызвавшего ужас. Понтий Пилат в этой жизни боялся лишь немногих вещей, но страх перед змеями прочно сидел в нем с детства, с тех пор как на его глазах умер ужаленный соседский мальчик.

Лишь когда силы стали на исходе, Пилат перешел на шаг. Он снова брел в неизвестность, не имея никакой цели. Жажда опять дала о себе знать, к ней присоединилась еще одна потребность живого человека, которая давно не удовлетворялась. «Лучше бы я задавил эту поганую змею и съел», – в бессильной ярости подумал Пилат об упущенной возможности.

Шаги становились все медленнее, следы за спиной сливались в две сплошные полосы. Наконец ноги самопроизвольно подкосились, и Пилат провалился в небытие. Последними его мыслями были: «Почему я не протянул руку этой гадине? Может быть, жизнь закончилась быстро и без мучений. Помниться, яд некоторых змей убивает мгновенно…»

Вдруг тело римлянина сжалось, как это происходит с маленьким ребенком при виде непонятного явления, вызывающего страх. Навстречу прокуратору по зеленому лугу, сплошь покрытому необыкновенно зеленой травой и красивейшими цветами, шел Он. Белоснежная одежда, светящаяся диадема – ничто не напоминало о Мученике на кресте с кровоточащими ранами и терновым венцом.

Пилат помнил о последних днях «иудейского Царя». Он чувствовал себя бесконечно виноватым в тех днях и часах нестерпимых мук Человека, теперь идущего ему навстречу. Но страх внезапно исчез: величественное и благородное видение источало доброту, это была не жертва-призрак, пришедшая в ночном кошмаре терзать убийцу. Пилат явственно видел, что Иисус ничего плохого ему не сделает.

– Ты не умер?

– Нет. Я все также буду заботиться об этом мире, и никогда не умру.

– Почему Ты не приходил ко мне раньше? Почему Ты не остановил мою руку, когда она подписывала смертный приговор. Ты же мог…

– Я исполнил все, ради чего пришел на землю. Нельзя дольше оставаться Вечному среди тленного.

– Ты приходил спасти мир? Но Ты его не спас.

– Я рассказал об Отце, о том, что Он помнит о своем создании и заботится о своих детях. Спастись может только сам человек – я указал путь спасения.

– Ты придешь еще на землю?

– Я на земле, и в воде, и на небесах. И буду помогать каждому, кто нуждается в помощи. Ее примет каждый, кто будет со Мной, кто ее увидит. Каждому Я дам спасение, кто придет за ним.

– Тебя увидят люди?

– Иногда Я буду приходить в этот мир. Ты видишь Меня.

– Это же сон, – разочарованно произнес прокуратор.

– Сон – это часть жизни. Я буду приходить, когда вера в Меня ослабнет. Все увидят Меня, когда земля окончит свою жизнь.

– Ты хочешь сказать, что не будет ничего на земле, и сама наша планета исчезнет?

– Да. Придет время, и она умрет, пройдя свой путь, как проходят его люди. Но ни один человек не исчезнет бесследно; даже тот, чьи кости давно истлели.

Путь к спасению

После того рокового дня Пилат впервые проснулся без ужаса только оттого, что проснулся. Он продолжал лежать долгое время. В памяти одна за другой всплывали картинки из далекого детства. Он ловил себя на мысли, что, пожалуй, впервые за десятилетия он проснулся в состоянии того безмятежного покоя, которым обладал в возрасте несмышленого мальчишки.