Хитрец. Игра на Короля

Лангерье Надаш опустил обезображенные артритом пальцы на раскрытую записную книгу детектива, простосердечно лежащую на середине стола, и подтянул ее к себе. Затем обмакнул перьевую ручку в чернила и нарисовал на раскрытом развороте двух маленьких человечков из кружочков и палочек – на одном листе и на другом.

– В отеле «Бержерон» и в съемных апартаментах четы Шайесс присутствует одна и та же магия. «Гнилостная», как назвал ее мастер иллюзии Чьерцем Васбегард и как окрестили ее мы, – продолжил Лангерье Надаш, проводя от одной карикатурке к другой жирную черту. – Это можно скрыть от обычных детективов, но хороший теоретик магии в этом разберется.

Еще с молодости Лангерье Надаш располагал весьма интересной особенностью: он обязательно оказывался в местах происшествия сам, причем в самое неожиданное время. Иногда это приносило неожиданные результаты, поскольку на опечатанных полицией местах могли ошиваться неожиданные люди. С годами, умудренный опытом и смирившийся перед надвигающейся смертью, следователь и вовсе потерял всякий страх. Поэтому старику ничего не стоило отправиться в небезызвестный отель, снять там номер, соседствующий с временным обиталищем предполагаемого преступника, и провести там ночь.

Злополучная двести девятая комната была опечатана, и никто даже близко не подходил к ее двери. Отставной следователь понимал, что трудно было надеяться на иной исход, – но при этом уповал на везение: неспроста же люди оказываются в определенное время в определенном месте.

Надаш сам настоял на том, чтобы явиться в «Бержерон» вперед Кавиза. «Я слишком стар, мне нужно хоть немного азарта! А раз нам дали наводку, я просто обязан пойти», – оправдался он, и Брийер, разведя руками, согласился. К тому же, разыгрывая старческое слабоумие, Лангерье было проще изучить отель в его «естественном» состоянии: ведь кто будет винить почтенного дедушку, по слабости ума спутавшего дорогу и оказавшегося вдруг на цокольном этаже? Выдавая себя за безумного старика, Лангерье изучил, как мог, отель, – и достижения его оказались весьма занимательны.

– Я расспросил человека за стойкой, помахал ассигнациями перед швейцарами – и даже при всем этом они положительно ничего не помнят! Не знаю, связан ли он с Дуакронами, но маг, останавливавшийся здесь, вырезал из памяти обслуги целые куски. Никто не помнит его внешность, время его появления… и это была очень сильная магия. Попытайся мы восстановить эти сведения колдовским образом, мы получим скорее безумцев! – восхищенно рассказывал месье Надаш. – Имена в клиентской книге, разумеется, подставные, но это и не важно. Я купил возможность заглянуть туда. И что я увидел?..

– Что же? – почти злобно поддакнул Кавиз.

– Поддельные надписи сделаны левой рукой. И такая манера вполне обыденна для человека, оставившего подпись в журнале.

– Вы полагаете? – недоверчиво прохрипел молодой следователь, имевший все основания полагать, что уверенный почерк левши не так просто распознать.

– Да, полагаю, – оскорбился Надаш. – Праворукий точно не писал бы с левым наклоном! А праведник не делал бы это быстро и украдкой. И не смазал бы подпись, испачкав костяшку мизинца. А с кожи невысохшая краска вновь отпечаталась на листе бумаги – еле заметно, но у старика была с собою лупа, чтобы разглядеть это! Теперь слушай внимательно: кто из знакомых тебе людей пользуется левой рукой с большим воодушевлением, чем правой? Называй первого, кто придет тебе в голову!

Месье Кавиз Брийер, держась за обожженное горло, будто за святыню Всеведущих, думал несколько секунд.

– Навскидку? – непонимающе прохрипел он. – Моя сестра… или, надо полагать… граф Ройем Исангар. – Молодому следователю уже однажды пришлось заметить сию особенность Советника Тайных дел.

Мысленные схемы Кавиза соединились между собой тонкой ниточкой.

Тот самый Ройем Исангар, который дал им наводку на «Бержерон»…

– Разумеется, почерк следует тщательным образом проверить, – заявил Лангерье, – но это уже весьма интересная находка. Она ставит нас перед справедливым вопросом…

– А был ли среди сообщников в отеле третий?

– Именно! – Надаш от греха подальше подвинул от себя чернильницу, которую перед этим едва не уронил со стола. – Ройем Исангар уводил нас от ответа, и надо быть дураками, чтобы не понять этого! Он желает, чтобы мы тратили время, ища трех подельников, колесивших по Этидо в ночь преступления. Он явно хочет прийти к ответу первым! Либо…

– Сам причастен к преступлению? – Голос Кавиза Брийера пробился сквозь обожженную слизистую, заставив ее вновь заняться неприятной дрожью. – Он бы никогда не стал вести нас по правильному следу!

– Я все равно рано или поздно прошерстил бы все отели Этидо и нашел магический след в другом! То было бы прямой наводкой на причастность давшего неверные показания графа к делу!

– Но что до почерка? Что, если тот действительно принадлежит руке Исангара?

– Если и так, Ройем должен был специально для клиентской книги изменить его стиль. Иначе он глуп как сивый мерин, а в это я уж точно не поверю!