Хитрец. Игра на Короля

Хитрец продолжал рассказывать, но я уже почти перестала слышать его голос. Кольцо все ярче играло пугающими красками. С виду обычное, не красивое и не уродливое, оно, обосновавшись на моей руке, стало будто живое. Темное и грязное, оно показывало мне ужасающие картины.

Страхи. Печали. Ненависть. Несбывшиеся мечты. Страдания. Уродливые человекоподобные фигурки кружились, соединялись, лопались и образовывались снова, – вращался жуткий калейдоскоп. И чем дольше я на него смотрела, тем быстрее становился танец, тем живее становились существа, заключенные в нем. И наконец, они запели – нечеловеческими, душераздирающими воплями.

Ведь пение мертвых – это крик.

– Такое нельзя носить! – вскрикнула я от прокатившейся по всей руке боли. Я попыталась снять перстень, но Хитрец поймал мою кисть и удержал ее. Вены в руке отчаянно пульсировали, и кисть будто тянула вниз непонятная сила.

– Конечно, нельзя. Но не нам, – загадочно улыбнулся Фойерен. – Кольцо станет твоим катализатором, как стала магия Чьерцема Васбегарда на одельтерском приеме 1 ноября 889 года. Кольцо – это очень сильный предмет, который даже за короткое время изменит твою… восприимчивость.

Хитрец говорил, что все предметы можно делить на «пустые» и «наполненные», «хорошие» и «нехорошие». Это было наполненное, нехорошее кольцо, располагающее многими названиями: Черный Камень, Перстень Меченого, Печать Грешника.

По моим пальцам будто снова прокатился разряд тока; он отдал судорогой в предплечье, и я звучно выругалась. Фойерен принялся растирать мою ладонь, но это не помогло: казалось, кожа готова была отделиться от мышц.

– Похоже, на правой руке я ношу саму смерть, – не выдержала я.

– Думать о смерти полезно, и я буду настаивать, – усмехнулся Хитрец. – Кольцо, как ты, наверное, уже догадалась, и есть вторая вещица, которую я хотел сегодня тебе одолжить.

Вне сомнений, Хитрец еще за несколько дней до этого знал, о чем я собиралась его спросить, и Перстень Меченого стал подсказкой к ответу.

Фойерен назначил завтрашнюю встречу на железнодорожном вокзале, передал мне заранее купленный билет, и мы расстались.

В ночь на 9 декабря я и сама не заметила, как провалилась в сон, несмотря на то что последнее время я засыпала тяжело, неспокойно, половину ночи ворочаясь, а назавтра страдая от недосыпа. В ту же ночь все было иначе: с успокоившимся на руке кольцом я мгновенно заснула от уюта, расслабления и покоя. Ночью меня все так же преследовали странные видения, но тело больше не горело. Я не просыпалась от ударов в грудь, а усиленные чувства заметно успокоились.

Смерть, которую я отныне носила на своей руке, стала противовесом тяжелым снам, мучившим меня после первой встречи с Хитрецом.

* * *

Не разбирая дороги, закутанный в меха светловолосый человек неспешно шел по зимнему лесу. Места ему были незнакомы. Чистые, цвета ясного неба, глаза его были полны ужаса, а в руках он крепко сжимал арбалет. Глубокий рыхлый снег под его ногами проваливался, и высокие сапоги скоро промокли до колен. В этом лесу не было ни одной вытоптанной людьми тропы – лишь тонкие тропки из звериных следов, отпечатков лап и копыт.

Человек насторожился. Ему надо было застрелить лису.

Ведь хороший лис – мертвый лис. За мертвых лисов хорошо платят.

Хрустнули обледенелые ветки, и на светловолосого с шипением кинулась бешеная огневка. Он выстрелил, и болт попал животному в шею прежде, чем оно успело вцепиться охотнику в ногу. Красные потоки устремились под его светлые сапоги – и это было столь ужасно, сколь ужасен может быть только снег, испачканный в свежей крови.

Охотник наклонился над огневкой, чтобы снять с нее шкуру, но какая-то неведомая сила схватила его за ноги… и потащила. Он не видел, кто это был, лишь ударился головой о наледь, и все закружилось перед глазами.

Его волочили по снегу, он трепыхался, как тряпичная кукла, тщетно стараясь уцепиться хоть за что-нибудь руками. Но человек не кричал, зная, что это бесполезно. Его протащили через пещеру прямо к огромному мертвому, разложившемуся мяснику под топор, с которого капала то ли слизь, то ли дымка.

Топор завис над ним, но человек увернулся и тут же провалился в дыру. Провалился под землю. На белый, рыхлый снег.

Он был хорошим охотником на лис.

Часть вторая Коронер для короля

Глава 1 Город души

Пар от поездов валил огромными пушистыми клубами, и те заполняли перрон железнодорожного вокзала Найтерины густым, непроглядным туманом. Девятого декабря 889 года один из составов был готов отправиться в Город Души, столицу одного из самых властных государств мира – Империи Цесс, что раскинулась к юго-западу от Одельтера. Настоящее название Города Души, Каполь-кон-Пассьонэ, почти не упоминали вслух: кто осмелится величать колыбель искусства столь неповоротливым именем?