Хитрые мордашки

Вдруг она обеспокоенно сказала:

– Такое же позволительно говорить? Ну, она же мертва. Ее чувства теперь нельзя ранить никоим образом.

Не успела я ответить, как у меня зазвонил телефон. Я достала его и увидела на экране имя Афины. Я подняла указательный палец Анне и Карлу:

– Простите, мне нужно срочно ответить.

Может быть, она звонила, чтобы сообщить, что Лиа Безор была той женщиной, с которой она видела Поли.

Я забыла про тайную семью Поли сразу же после того, что узнала о Джареде. Какого черта эти два факта связаны между собой?

Я поднесла телефон к уху:

– Афина, привет. Ты получила мою фотографию? Там…

– Фред! – крикнула Афина радостным взволнованным голосом, таким непривычным для нее, всегда сдержанной. – Он пришел в себя! Поли в сознании!

Шестнадцать

В тот момент, когда я влетела в палату Поли, он улыбнулся и подмигнул мне, совсем как Ватсон.

– Фред, – произнес он слабым дрожащим голосом, но этот голос был. Это самое главное. Он был жив и в сознании, и, по крайней мере, он был в своем уме, раз смог узнать меня. Хороший знак.

Афина сидела рядом с ним, держа его за руку, а Перл выглядывала из сумочки, которая лежала на коленях у Афины. Она радостно тявкнула, увидев Ватсона.

Подпрыгнув от счастья, Ватсон поскакал к ней, затем остановился, оскалился и посмотрел в сторону.

Я хотела подойти к Поли и поприветствовать его, но обернулась посмотреть, что там такое увидел Ватсон.

В углу стоял Брэнсон, рядом с еще одним большим мужчиной в форме. Он показался мне знакомым, но я не могла вспомнить его имя.

На мгновение я застыла на месте как вкопанная, нерационально представив, словно они пришли за мной, что я что-то натворила, но затем мои мысли прояснились. Я не делала ничего нелегального, и, что более важно, Поли пришел в себя. Я сделала то, что хотела, подошла к его постели и взяла его за руку:

– Эй, привет. Как я рада тебя видеть. Рада, что ты снова с нами.

Он снова ухмыльнулся:

– Я тоже.

Афина отпустила руку Поли, взяла чашку со столика и протянула Поли маленькую ложку, в которой лежал кубик льда:

– Давай-ка, у тебя ужасный голос.

Он взял в рот лед и снова ухмыльнулся.

– Помни, тебе нельзя жевать и глотать его. Просто подержи его, пока он полностью не растает, как тебе говорила медсестра. – Афина по-матерински запустила ладонь в волосы Поли. Затем она посмотрела на меня: – Врачи говорят, что это чудо. Конечно, предстоит сделать еще много тестов, но по состоянию на данный момент они говорят, что Поли полностью восстановится. – Она улыбнулась ему и снова любвеобильно провела ладонью по его тонким волосам.

Поли подмигнул:

– И все это означает, что я помню всех вас и, к сожалению, я все еще помню имя нашего президента.

– М-да, похоже на то, что и правда полностью поправится. – Слезы радости и спокойствия зашипали мне глаза, и я засмеялась. – Твои мальчики соскучились по тебе. Когда вечером приеду домой, обязательно передам им, что ты идешь на поправку.

– Он первым делом спросил про них, – Афина не сводила глаз с Поли. – Как любой порядочный папочка собак.

– Спасибо, что присматриваешь за ними, Фред. – Теперь голос Поли звучал естественнее, но он был таким уставшим. – Я знаю, скольких хлопот ты набралась с ними.

– О да. Но… кажется, они разбили наши сердца. Даже Ватсона, – возможно, это было преувеличением, но теперь он относился к ним терпимее, чем раньше, так что, полагаю, можно было сказать и так.

– Кстати говоря, про собак, мне кажется, что нам, возможно, придется проверить существующие законы о собаках в общественных местах.

Все мы трое разом обернулись на грубый голос, донесшийся из угла.

Мужчина нахмурился на Ватсона:

– Такое может прокатить в небольшом туристическом городке, но мы с вами все-таки не сборище отсталых деревенщин. Блохастые животные в больнице нам не к чему.

Афина оскалилась, выпрямилась и с ненавистью посмотрела на него:

– Единственный блохастый из находящихся здесь – это…

– Фред, кажется, вы еще не знакомы. – Брэнсон не дал ей закончить, но этот жест показался мне скорее бережным, чем грубым. Он показал рукой на мужчину: – Это шериф полиции Русти Бриггс. – Затем он показал на меня: – А это Уинифред Пейдж. Она…

– Поверьте, Векслер, все знают, кто это такая. – Он осмотрел меня с ног до головы, его взгляд был каким-то отрешенно-антипатичным. – Вам нравится играть в полицейского, в то время как ваше дело – заниматься своими книжками.

Из-за того, что секунду назад я была полна спокойствия и благодарности, что Поли пошел на поправку, теперь я чувствовала в себе ужасный микс из злости и неоправданного стыда, у меня пропал дар речи.

– Я читал про вашего отца, мисс Пейдж. – Несмотря на то, то голос шерифа Бриггса внезапно перестал быть таким саркастичным, его взгляд стал еще холоднее. – Он умер геройской смертью при исполнении своего долга.

Я пыталась найтись, что ответить; обычно такой комментарий мог расположить человека ко мне, но в его голосе я чувствовала остроты.

– Мне почему-то кажется, что он бы сильно стыдился, если узнал, как его дочка презирает полицейское звание.