Хьюстон! У нас п…

Луис и Мигель ответили почти сразу, а вот Прахладу пришлось подождать.

– Итак, мы тебя слушаем, – сказал я, когда все, наконец, вышли на связь. – Это вирус?

– И да, и нет.

– Как это?

– Ну, это не совсем вирус, в моем понимании… – Изабель задумалась, видимо, подбирая слова. – Но давайте по порядку. Прежде всего, мы выяснили, чем обусловлено такое психопатическое поведение. Дело в том, что у больных поражена поясная извилина головного мозга, отвечающая за регуляцию эмоционального поведения человека. Чем глубже поражение, тем острее психоз, когда оно заходит слишком далеко, мозг… В общем, если кратко – следует глубокая кома, пока работоспособность ЦНС не нарушается окончательно. Пока все понятно?

– Более чем, – ответил я. – И что же поражает эту самую извилину?

– Ты не поверишь, но… это продукты распада его клеток.

– Я что-то не понял, респиетадо, – высказал вслух общее мнение Мигель. – Мозг умирает, потому что… умирает?!

– Знаю, звучит бредово, но других объяснений этому нет, – вздохнула Изабель. – Это как цепная реакция – чем больше клеток погибло, тем быстрее процесс отравления.

– Но что-то же вызвало такую реакцию? – предположила Фокс. – Это ведь не само по себе началось!

– Правильно, – согласилась Изабель. – Но в этом-то и главная загвоздка. Веществ, запускающих такую реакцию, не так уж и мало, но следов ни одного из них мы не нашли. Даже если бы вещество было неизвестным, обнаружив его, можно оперативно начинать лечение. Благо синтезировать лекарство не такая уж и проблема.

– А в нашем случае?

– Пока мы можем лишь смягчать симптомы, не более.

– А это вообще нормально – отравление без отравы? – не выдержал Прахлада.

– Я вижу только одно объяснение отсутствию следов – наноботы.

– Мы все о них наслышаны, хоть и не страдаем здоровьем, – заметил я. – Ты нашла их у заболевших?

Насколько я помню, с помощью этих маленьких шустряков недавно начали лечить тяжелые болезни в системах Конфедерации. Правда, вывести их потом из организма – проблема. Уж очень им у нас в телах нравится.

– Это не медицинские наноботы, потому что я их тоже не нашла. Они самоуничтожились.

– Ты уверена?

– Более чем, потому что другого объяснения этому кошмару нет. Я уже проконсультировалась со специалистами, и они подтвердили мое мнение. Правда, тут есть любопытный нюанс – чтобы они без следа растворились в организме человека, наноботы изначально должны обладать очень низкой вирулентностью.

– Подожди, то есть, ими бы никто не заразился?

– Заразились бы, но респираторным путем – не более двух процентов. А у нас около тридцати и продолжает расти. Это уже эпидемия.

– Значит, не респираторным. Нужно проверить, не проводилась ли какая-нибудь вакцинация в последнее время…

– Я проверила – ничего такого.

– Плохо, но это было бы слишком легко, – посетовал я. – Ладно, Мигель и Луис, проверьте возможные пути попадания наноботов – еду, напитки, что угодно…

– Кстати, а в наркотике эта дрянь может быть? – неожиданно спросила Фокс.

– Возможно, – подумав, ответила Изабель. – С ним даже вероятнее, чем с едой, потому что наркотик ослабляет иммунную систему и наноботам легче сделать свою работу. В противном же случае, сколько ни пичкай ими здоровых людей, они не успеют отравить мозг. Даже в больших дозах.

– Так, Фокс, выкладывай, что ты раскопала, – попросил я.

– Мне удалось узнать, что совсем недавно на станции появился новый наркотик. Подробности скоро будут, но уже сейчас могу сказать, что у него очень сильное привыкание. А называется он, внимание, «Эйфория».

– Умница, – похвалил я девушку. – Как все закончится – премию тебе выдам!

– Э ноос премио?! – хором заныли Луис и Мигель.

– Когда наркотик найдете и отдадите его в лабораторию, – осадил я их. – Кстати, Прахлада, ты у нас заслуженный специалист по всему психотропному, что скажешь?

– Никогда о нем не слышал, это действительно что-то новенькое.

– Ясно. Как там продвигается разоружение?

– Почти закончил, но ты сам понимаешь, что при желании включить все обратно – дело несложное. Станцию просто так не обесточишь. Военные усилили посты, сдают табельное оружие и получают взамен инъекторы с транквилизатором.

– Молодец Стивенсон, – похвалил я начальника станции. – Правда, время работает против нас. Еще немного – и число заболевших перевалит за половину. Как бы вояки ни старались, но они теряют контроль над ситуацией. Все за работу, Изабель, ты выше всяких похвал.

– Спасибо, – я отчётливо услышал по голосу, что она улыбнулась. – Но пока вы не найдете образцы наноботов, я не смогу вам больше ничем помочь.

– Ты уже много чем помогла, конец связи.

Я отключил гарнитуру и призадумался. Итак, эпидемия на станции, как я и предполагал – не случайна. Но чьих рук это дело? Если наноботы были в наркотике, то как заразились остальные? Не могут же быть они все наркоманами. Тем более я помню, что сканер не показывал полное отсутствие всяких психотропных веществ у больных. Возможно, эта гадость тоже растворилась без следа вместе с наноботами, хотя это маловероятно. Что ж, пока не найдем эту самую «Эйфорию», можно гадать до бесконечности.