Хижина пастыря

Я не ответил. Покрепче стиснул одной рукой телефон, замотанный в кепку, а другой – полотенце, чтобы не сползало. Подошел к огню почти вплотную. Еще чуть-чуть, и волосы на ногах загорелись бы. Старик исчез в хижине. Вынес жестяную миску и одежду.

Держи.

Я взял одежду, но натягивать ее прямо там не стал.

Ну конечно, кивнул старик. Зайди внутрь, вот.

Он поставил на землю миску, в ней оказалось тесто. Старик сел на ящик, отщипнул кусочек теста, сплющил его немного и положил на прогоревшие угли, сбоку. От жара оно схватилось и запахло вкусно-вкусно, просто невыносимо. Я смотрел, пока не начал давиться слюной.

В хижине царил полумрак. Здесь были такой же цементный пол и стены на дощатом каркасе, как и в моей старательской лачуге, но места больше, и вещей больше, это уж точно. Металлическая раковина и ведро под окном, рядом с дровяной печкой. Окно без стекла, только ставня, подпертая палкой. Старая железная кровать и матрас. Стол. Два стула. В сосновых ящиках у стены – книги. Повсюду эвкалиптовые плошки, а в них – камни, скорлупа, птичьи гнезда и косточки. Лучше всего оказался ящик для хранения мяса. Обычный шкафчик с сетчатыми дверцами, собственно. Когда-то выкрашенный в зеленый цвет, который со временем потускнел. Каждая деревянная ножка стояла в консервной банке с водой – от муравьев. Прекрасный ящик. Перед глазами мелькнула картинка: я тащу его по озеру, потом через кряж – туда, где висит кенгуру. Ну и как такое осуществить? Украсть ящик, что ли?

Мой карабин стоял у стены, возле дверей. Без магазина и наверняка без патрона в патроннике. Дробовика нигде не было видно.

Я натянул рубашку и шорты старика. Одежда пахла древесным дымом, еще чем-то лимонным и знакомым. Возле двери висело маленькое зеркало, но смотреться в него я не захотел. Надел кепку и сунул в карман шортов телефон. При ходьбе он бил меня по ноге.

Старик у костра стряхнул песок и золу с лепешки, вручил половину мне. Налил в две кружки чай, одну протянул мне. Я подождал, сколько смог, и все равно обжег губы о кипяток. Уничтожил лепешку в три больших укуса, и старик со смехом отдал мне свою часть. Отщипнул новую порцию теста, положил на угли. Какое-то время мы оба не говорили ни слова. Старик сидел, я по-прежнему стоял. Было странно.

Затем он посоветовал мне взять стул; я ответил, что и так хорошо. Старик клацнул зубами, будто разозлился, а через пару минут указал на мой глаз и заметил – знатный синяк.

Я пожал плечами.

Так ты, значит, драчун?

Я отхлебнул чая.

Не так уж много здесь дверей, в которые можно войти.

Я хмыкнул. Не понял, о чем речь.

Выходит, ты поехал на охоту, нечаянно забрел не туда, потерял остальных и оказался здесь, да?

Как скажете.

Ась?

Говорю – как скажете.

Хм… А ты, значит, так не скажешь?

Зачем вам знать? спросил я.

Ну я человек любопытный, с прежней улыбкой ответил старик.

Я ничего не сказал, он опять оглядел меня внимательно, будто прикинул что-то. Глаза его за стеклами очков плавали, словно жирные рыбины. Суетливые рыбины.

Поставь себя на мое место, юноша. Я здесь один. Людей вокруг не вижу. Месяцами. И вдруг к моему жилью тайком пробирается некий отрок. Я испытываю жгучее любопытство – откуда он явился, в чем тут штука, какая дьявольщина с ним приключилась, какая история привела его ко мне. Понимаешь?

Я пожал плечами и продолжил жевать лепешку да смотреть на угли.

Тебя выдала оптика, заявил старик. Бинокль или прицел карабина. Просто чтоб ты знал. Я уловил какой-то блик на юге. Одинокий джентльмен многое примечает, а здесь любое событие – явление феноменальное. Потому я стал глядеть в оба, как говорят в фильмах, и увидел вспышку вновь, ближе, в районе кряжа. Ты был вчера у камней посреди соли, да?

Я кивнул.

Удивительное зрелище, правда?

Вы все время знали, что я здесь?

О, я догадывался. В одиночестве человек возвращается к своему звериному началу, юноша. Ты не согласен?

Не знаю. Может быть.

Это вовсе не означает, что он становится животным, так-то.

Я опять подумал о дробовике. Да, я уже мог бы лежать в могиле. Или истекать кровью, нашпигованный свинцом.

Как любое создание дикой природы, я ощущал тебя, сказал старик. Чуял твое присутствие, твой взгляд. Боже милостивый, просто удивительно, что не улавливал еще и запах – учитывая твое состояние. Был еще один пустячок – рюкзак. Я его вижу отсюда, даже сейчас.

Я посмотрел мимо разделочного дерева и распорки в сторону колючего кустарника, где я прятался всю ночь. Нате, пожалуйста – четкое синее пятно на зелено-сером фоне.

Господи, произнес я с отвращением к самому себе.

Но я же культурный человек, а такому человеку мало теней и запахов для того, чтобы составить представление об окружающем мире. Человеку нужна история. Как думаешь?

Я наблюдал за тем, как старик переворачивает лепешку куском проволоки. От запаха горелой муки кружилась голова.

Вперед, кивнул старик. Твоя очередь.

Чего?

Расскажи бедному старичку свою историю.

Нечего рассказывать, буркнул я.

Ась?

Говорю – нечего рассказывать.

Так ты не потерялся?

Не то чтобы.

Э? Он повернул ко мне голову, будто не расслышал.

Я не потерялся.

Кто же тебя послал?

Никто.