Хижина пастыря

Тогда как же, черт подери, ты сюда попал?

Пришел, ответил я.

Пфф!

Я пожал плечами.

Откуда пришел? От шоссе?

Дальше.

Что значит – дальше?

Неважно, ответил я и подумал, что и так уже выболтал слишком много. Никаких намеков на Монктон, ни в коем случае – мало ли кого там может знать этот чудак.

Значит, ты угнал машину? Сколько тебе лет, мальчик?

Не крал я никаких машин, сообщил я.

Для меня это не имеет значения, я не закон. Я вижу, в каком ты состоянии.

Я прошел пешком. Всю дорогу.

Всю дорогу откуда?

Я перевел взгляд со старика на золу и угли, на муравьев, сбежавшихся на крошки.

И меня ты нашел совершенно случайно. В такой вот затерянной глуши.

Я даже не подозревал, что тут кто-нибудь есть, ответил я.

Что за игру ты ведешь?! Разгорячился вдруг старик. Зачем ты здесь? С какой целью?

Это мое дело, заявил я как можно резче и приготовился драться. Прикинул – старик стар, а я молод; к тому же он сидит, а я до сих пор стою. Если он шагнет ко мне, ударю его первым.

Видишь ли, теперь это и мое дело тоже.

А вот и нет.

Суть в том, что ты откуда-то пришел.

Не важно, мать его, откуда.

И ты куда-то направлялся.

Господи, да кого это колышет?!

О, я бы сказал – нас обоих.

Старый придурок опять заулыбался, подцепил куском проволоки лепешку и пристроил ее на двух прутиках остывать. Потер серебристые усы. Я никак не мог его раскусить. И не знал, что мне делать – то ли дышать спокойно, то ли оставаться на стреме. Единственным оружием старика была проволока, но он уже отложил ее на землю, почесал голову обеими руками и вздохнул.

Ну что ж, произнес наконец. Если это и есть твоя история, то тебе не хватает то ли воображения, то ли великодушия. Не история, а так – серединка на половинку. Ни начала, ни конца. Ты разочаровал меня.

Мне нужна была соль, брякнул я сам того не желая.

О? Соль, значит?

Соль, чтобы хранить мясо. Только и всего. Я заметил ваш дом и пришел на него глянуть.

На меня глянуть.

Слушайте, я вам не враг. У меня тоже было оружие, вы в курсе. Я мог бы наделать дел, если б хотел.

А ты не хочешь?

Нет.

Ты думал выстрелить, я совершенно уверен. Но ты сдержался. Это навело меня на мысль. Возможно, у тебя для меня послание?

Посланий нет.

А, смягчился вдруг старик, озадаченный и немного разочарованный. Посланий нет.

Я не хотел вас напугать.

Что ж, значит, ты – загадка, сказал он и, разломав лепешку, протянул мне половину. Только загадками я сыт по горло.

Я ел свой кусок медленно, хотел доказать ему – я не какой-нибудь там дикарь. И себе, наверное, хотел доказать. Старик вертел лепешку в руках и смотрел на нее так, будто искал там подсказки.

Иногда требуются громадные усилия, чтобы понять, где реальность, а где просто… мираж. Понимаешь?

Да, кивнул я.

В такой глуши, в одиночестве, часто посещают сомнения. И трудно определить, чему можно верить. Вот ты – настоящая дилемма.

Чего?..

Проблема ты, юноша.

Совсем необязательно, заверил я. Я буду молчать. О вас, об этом, чем вы тут занимаетесь.

Откуда мне знать?

Я ведь пообещал. Не хочу неприятностей. Черт, я не знаю, кто вы и что у вас тут; плевать я хотел, честно. Мне своих заморочек хватает. Я никогда не видел вас, а вы никогда не видели меня, конец истории.

Ты действительно не знаешь моего имени?

Не имею ни малейшего понятия, подтвердил я с полным ртом.

Правда?

Я кивнул.

А значит ли для тебя что-нибудь правда? Другими словами, важна ли она? Тебе когда-нибудь лгали? А о тебе – лгали?

Я перестал жевать. Похолодел. Старик будто видел меня насквозь.

Я говорю правду, ответил я.

Мне придется поверить твоему слову, юноша.

А мне придется поверить вашему.

Да, согласился он рассеянно.

Когда вы мне его дадите.

Ась?

Говорю – когда вы дадите слово. Вы не знаете, кто я; вы никогда меня не видели.

Конечно.

Хорошо.

Старик надолго уставился в пламя.

Так ты и правда пришел не за мной?

Твою мать, я ж сказал!

И не доставил сообщения? Даже самого завалящего проклятия?

Нет, помотал я головой. Меня никто не посылал.

Он откусил лепешку и стал жевать – прям как древний дед, у которого ни одного зуба не осталось. Взгляд старика потух. Я не мог понять, то ли он испытал облегчение от того, что меня никто не посылал, то ли услышал худшие новости в своей жизни.

Я что, должен вас знать, спросил я. Вы, типа, знаменитость?

Нет. Я никто. Надеюсь, я не тот, кем был раньше. Дай бог. Возможно, прошлое уже не имеет значения. Все предано забвению, а то и прощено – есть и такая вероятность. Хотя последнему предположению я не верю. Никому больше нет дела? Это было бы слишком просто – и слишком ужасно.

Я не уловил смысла. Поэтому промолчал. Лепешка была вкусной, чай еще вкуснее. Старик оказался прав, купание мне помогло, но разморило, как младенца. Я посмотрел на хлам, сваленный под верандой. Мотки веревки, топор и кувалда, спальник под листом рифленого железа.

Понимаешь, продолжал старик, глядя на дымящиеся угли, детей посылают делать то, чего не сделает взрослый. Вооружают их до зубов, накачивают наркотиками. Причем не только в Африке и не только теперь, такое известно со времен Каина и Авеля. Я и правда решил, что ты мой Судный день.