Хлеб великанов

– Я знаю, что ты выразила популярную точку зрения, – продолжала Джейн. – Мертвые хотят, чтобы мы были мужественными и продолжали жить как ни в чем не бывало. Они не желают, чтобы мы страдали из-за них. Так принято говорить, я же никогда не видела оснований для подобной оптимистической теории. Думаю, люди изобрели ее, чтобы облегчить себе жизнь. Живые ведь не хотят одного и того же, поэтому я не думаю, чтобы этого хотели мертвые. Если загробная жизнь существует, то те, кто были эгоистами на этом свете, наверняка остались ими и на том. Они не могут сразу преисполниться благородством и бескорыстием. Меня всегда смех разбирает, когда я вижу вчерашнего безутешного вдовца, с аппетитом завтракающего на следующий день после похорон и уверяющего себя, что «Мэри не хотела бы, чтобы я горевал!». Откуда он может это знать? Возможно, Мэри плачет и скрежещет зубами (разумеется, астральными), видя, что он ведет себя так, словно ее никогда не существовало. Множеству женщин нравится, когда вокруг них суетятся. Почему же они должны после смерти менять свои вкусы?

Нелл молчала. Она никак не могла собраться с мыслями.

– Я не имею в виду, что Вернон был таким, – продолжала Джейн. – Возможно, он бы действительно не хотел, чтобы ты горевала. Ты больше меня в состоянии об этом судить – ведь ты знала его лучше всех.

– Да, – энергично отозвалась Нелл. – Я знаю – он бы хотел, чтобы я была счастлива и чтобы я жила в Эбботс-Пуиссантс.

– Он хотел жить здесь с тобой. Это не совсем одно и то же.

– И для меня это не то же самое. О, Джейн, я хочу, чтобы ты поняла!.. Джордж очень милый, но он никогда не сможет стать для меня тем, кем был Вернон.

Последовала долгая пауза.

– Везучая ты, Нелл, – наконец сказала Джейн.

– По-твоему, я без ума от этой роскоши? Ради Вернона я тотчас бы от нее отказалась!

– Тебе так кажется, но я в этом сомневаюсь.

– Я уже один раз это сделала.

– Нет. Ты отказалась только от перспективы. Это совсем другое дело. Тогда все это еще не въелось в тебя, как теперь.

– Джейн!

Глаза Нелл наполнились слезами. Она отвернулась.

– Прости, дорогая, я форменная идиотка. Ты ведь никому не причинила вреда. Думаю, ты права – Вернону бы в самом деле этого хотелось. Ты нуждаешься в любви и опеке, к тому же подобная жизнь въедается намертво. Когда-нибудь ты это поймешь. Кстати, я не имела в виду то, что ты подумала, говоря, что ты везучая. Под везением я подразумевала то, что тебе досталось лучшее из обоих миров. Если бы ты сразу вышла замуж за Джорджа, наверняка прожила бы жизнь с тайным сожалением, с тоской по Вернону, с чувством, что ты многого себя лишила из-за собственной трусости. А если бы Вернон остался жив, вы могли бы начать ссориться, даже возненавидеть друг друга. Ты же принесла жертву и получила Вернона, которого теперь никто у тебя не отнимет. Его любовь останется с тобой навсегда. А вместе с ней и все это! – Она обвела вокруг рукой.

Нелл не обратила внимания на последнюю фразу. Ее взгляд смягчился.

– Я знаю. Все, что ни делается, к лучшему. Так тебе говорят в детстве, а потом ты сама это понимаешь. На все воля Божья.

– Что ты знаешь о Боге, Нелл Четвинд?

Джейн задала этот вопрос с такой яростью, что Нелл изумленно уставилась на нее. Лицо Джейн стало свирепым и угрожающим – мягкость и сочувствие исчезли.

– Воля Божья! Интересно, что бы ты сказала, если бы воля Божья не совпала с комфортом, Нелл Четвинд? Ты ничего не знаешь о Боге, иначе не говорила бы о нем так, словно похлопывая его по плечу в благодарность за легкую и беззаботную жизнь. Помнишь фразу из Библии, которая меня так пугает: «В сию ночь душу твою возьмут у тебя»? Когда Бог потребует твою душу, ты должна быть уверена, что она у тебя есть! – Помолчав, она добавила более спокойно: – Я ухожу. Мне не следовало приходить сюда. Не утерпела – очень уж хотелось увидеть дом Вернона. Прости мне мои слова, Нелл. Но ты такая ограниченная. Жизнь для тебя свелась к себе самой. А как насчет Вернона? Для него все тоже сложилось к лучшему? По-твоему, он хотел умереть в самом начале того, к чему стремился?

Нелл вызывающе вскинула голову:

– Я сделала его счастливым.

– Я думала не о его счастье, а о его музыке. Ты и Эбботс-Пуиссантс – какое вы имеете значение? Вернон был гением – вернее, он принадлежал своему гению. А гений – суровый хозяин, ему нужно приносить в жертву абсолютно все. Если бы твое мишурное счастье встало у него на пути, им бы тоже пришлось пожертвовать. Гению необходимо служить. Музыка призывала Вернона – а он умер. Ты никогда не думала о его гении, потому что боялась его, Нелл. Он не дарует мир, счастье и безопасность, а требует служения… – Внезапно ее лицо расслабилось, а в глазах мелькнула знакомая усмешка. – Не беспокойся, Нелл. Ты сильнее всех нас. Себастьян давно говорил мне, что ты умеешь приобретать защитную окраску, и он был прав. Ты будешь жить, когда мы давно сгинем. Прощай. Извини, что я была ведьмой, но такой уж я уродилась.

Нелл стояла, глядя вслед удаляющейся фигуре.

– Я ненавижу тебя! – бормотала она, стиснув кулаки. – Всегда ненавидела!..

3