Хлеб великанов. Неоконченный портрет. Вдали весной

Почти все бабушкины Истории и воспоминания кончались именно так. По природе своей человек жизнерадостный, она упивалась рассказами о неизлечимых болезнях, внезапных кончинах, таинственных недугах. Силия так к этому привыкла, что в самый разгар бабушкиного рассказа, сгорая от любопытства и нетерпения, спрашивала, перебивая бабушку: «А потом он умер, бабулечка?» И бабушка отвечала: «Да, умер, бедняга». Или бедный мальчик, или девочка, или женщина — в зависимости от того, о ком шла речь. Ни одна из бабушкиных историй не имела счастливого конца. Возможно, это была естественная реакция ее здоровой и энергичной натуры.

Не скупилась бабушка и на загадочные предостережения.

— Если кто-нибудь, кого ты не знаешь, предлагает тебе угощение, никогда не бери. А когда подрастешь, никогда не садись в одно купе с одиноким мужчиной.

Последнее предостережение особенно обеспокоило Силию. Она была ребенком робким. Если нельзя садиться в одно купе с одиноким мужчиной, значит, придется его спросить, женат ли он или нет. На лбу ведь у него не написано, одинокий он человек или женатый. От одной лишь мысли, что придется такое сделать, Силия вся сжималась.

Фразу, произнесенную однажды шепотом женщиной, которая пришла к бабушке в гости, Силия к себе не отнесла:

— Не надо бы забивать детям голову такими вещами.

Бабушка чуть на крик не сорвалась.

— Те, кого предупреждают вовремя, горя потом не ведают. Молодым людям надо об этом знать. Вы вот, наверное, дорогуша, об этом и не слышали. А мне говорил мой муж — мой первый муж. (У бабушки было трое мужей — такой привлекательной была ее фигура и так хорошо сама она ублажала мужской пол. Она всех их схоронила, одного за другим: одного со слезами, другого — смирясь, третьего — просто соблюдая приличия.) — Он говорил, что женщинам надлежит знать о таких вещах.

Бабушка понизила голос и заговорила свистящим шепотом.

То, что Силия расслышала, показалось ей скучным. Она побрела в сад…

2

Жанна ходила подавленная. Она все больше тосковала по Франции и по своим родным. Английские слуги, пожаловалась она Силии, все такие злые.

— Сэра, кухарка, она gentille[160], хотя и зовет меня паписткой[161]. Но другие — Мэри и Кейт — они потешаются надо мной, потому что я не трачу свое жалованье на платья, а отправляю деньги домой маман.

Бабушка пыталась утешить Жанну.

— И дальше веди себя разумно, — говорила она Жанне. — Уймой ненужных побрякушек приличного мужчину не заманишь. И дальше посылай деньги матери, и к тому времени, когда придет пора замуж выходить, у тебя уже будет кое-что про запас. Простенькие скромные платья куда больше к лицу домашней прислуге, чем все эти финтифлюшки. Будь и дальше разумной девушкой.

Но порой, когда Мэри и Кейт особенно злобствовали или ехидничали, Жанна давала волю слезам. Английские девушки не любили иностранок, а Жанна к тому же была католичкой, а все знают, что паписты поклоняются вавилонской блуднице[162].

Бабушкины грубоватые утешения не всегда заживляли раны-.

— Ты правильно делаешь, что держишься своей религии. Не то чтобы я сама исповедовала католицизм, чего нет, того нет. Большинство католиков, которых я знала, были врунами. Я была бы о них лучшего мнения, если бы их священники женились. А монастыри! Сколько красивых девушек ушло в монастырь, и никто больше о них не слышал! Что с ними сталось, хотелось бы мне знать? Позволю себе заметить, что священники могли бы ответить на этот вопрос.

К счастью, Жанна не настолько хорошо овладела английским, чтобы разобрать этот поток слов.

Мадам очень добра, ответила Жанна, и она постарается не обращать внимания на то, что говорят другие девушки.

Потом бабушка призвала к себе Мэри и Кейт и, не стесняясь в выражениях, отчитала их за недоброе отношение к бедняжке, оказавшейся в незнакомой стране. Мэри и Кейт отвечали очень спокойно, очень вежливо и в крайнем удивлении. Да что вы, они ничего такого и не говорили — ничего совершенно. Просто Жанна горазда на выдумки.

Бабушка взяла все же реванш: отказала Мэри в разрешении держать у себя велосипед.

— Меня просто удивляет, Мэри, как ты можешь о таком просить. Никто из моих слуг никогда не будет вести себя так непотребно.

Насупившись, Мэри пробормотала, что ее кузине в Ричмонде разрешено иметь велосипед.

— Чтобы я больше этого не слышала, — сказала бабушка. — Кроме всего прочего, они очень опасны для женщин. Многие женщины, катавшиеся на этих гадких штуковинах, потом не могли рожать детей. Такие вещи вредны для женских внутренностей.

Мэри и Кейт удалились, надувшись. Они могли бы заявить, что увольняются, но место было хорошим. Еда прекрасная — никаких порченых продуктов, как водится в других домах, и работа нетяжелая. Хозяйка, пожалуй, мегера, но по-своему добра. Случись дома какая беда, она придет на помощь, а на Рождество никто не может соперничать с ней в щедрости. Конечно, у старой Сэры язычок тот еще, но и с этим надо мириться: готовит она отменно.