Хлоп-страна

Первые месяцы Лидиной учёбы в музыкальном училище слились для неё в сплошную круговерть из отчаянных дней и бессонных ночей, когда после часов и часов занятий музыкой она падала на кушетку в полуобморочном состоянии от физического истощения, а потом заставляла себя встать и безнадёжно таращиться в учебник.

В своей старой школе она была отличницей, а здесь отставала не только по скрипке, но и по школьным предметам – литературе, математике. «В училище высокие стандарты, – говорили ей знакомые старшекурсники, – перетерпи первый триместр, а там – пойдёт!» Лиду же одолевали сомнения: а вдруг для учёбы здесь у неё нет способностей. Родители обещали купить ей новую скрипку, если она продержится год, но в самые беспросветные моменты Лида готова была всё бросить, полностью. Она непрерывно занималась, то и дело вспоминая свою бывшую школу и одноклассников, которые, как ей казалось, обожали её.

К концу октября она выдохлась окончательно. Стала меньше играть на скрипке и часто гуляла по соседству со старой школой в надежде увидеть кого-нибудь из знакомых. Однажды столкнулась в книжном магазине с Валькой. Он был в компании с одноклассницей, новой девочкой, которая пришла на Лидино место. Валька предложил спуститься к Москва-реке. Втроём они вышли на Гоголевский бульвар – кружной, романтический маршрут, укрывавший их от соседних зданий оранжево-жёлтой листвой. Шли поначалу медленно, чинно обходя лужи и обмениваясь новостями: Мишка сломал ногу и пропустил весь сентябрь; Соня написала на двойку контрольную по русскому, рыдала как ребёнок. Тут Лида зачем-то вдруг призналась Вальке и его спутнице, что собирается бросить музучилище и вернуться заканчивать десятый с ними, только просила, чтобы они сохранили её планы в тайне. Валькина одноклассница сомневалась, что Лиде разрешат возвратиться в их класс, раз её место занято.

Вскипал ветер и задирал у девчонок подолы пальто и юбок. Валька смеялся. Он нёс футляр с Лидиной скрипкой и портфель другой девочки. Они миновали продающую с лотка мороженое коренастую тётку, закутанную в серый платок, и Валентин уговорил их взять по сахарной трубочке. Он вывернул все карманы, чтобы набрать мелочи, но от предложения девочек помочь отказался: сегодня они под его опекой, он будет о них заботиться.

– Натурально средневековье, – прокомментировала новая девочка.

– Мерси, – сказала Лида и оттянула край пальто, изображая реверанс.

Холодное жёлтое солнце прорвалось сквозь облака и ярким пятном вывело на первый план две скамьи чуть в стороне от них. Валька дёрнул свою спутницу за косу, в ответ она сбила с его головы шапку, и он побежал её ловить, а девочка погналась за ним. Лиде не хотелось участвовать в этой баталии, и она отошла в сторонку на солнце, чтобы мирно наслаждаться мороженым. Опасаясь насморка, она медленно облизывала ванильный рожок, ждала, пока мороженое растает во рту, и только потом делала глоток. Подумала и не стала расстёгивать пальто, проверила, аккуратно ли сидит шерстяная шапочка.

– Если вы собираетесь пачкаться в грязи, отдайте мне скрипку, – призвала она Валентина.

– А я думала, ты бросила музыку, – откликнулась другая девочка.

Валька подбежал к Лиде, широко размахнулся и, желая осалить её, ткнул скрипкой. Другая девочка дико засмеялась и запрыгала через лужи, ожидая, что Лида побежит за нею. Лида не обратила внимания на их выходки и спокойно отправилась к тележке с мороженым, чтобы выбросить обёртку от трубочки в урну. Двумя пальцами она вытянула из кармана пальто носовой платок. Другая девочка подбежала и стала вырывать платок из Лидиных рук, пытаясь вовлечь её в нелепый танец вокруг тележки с мороженым.

– Отойдите, – стала браниться продавщица. – Играйте где-нибудь в другом месте. Ещё опрокинете меня вместе с тележкой!

Лида покраснела и выдернула руки из липких пальцев приставалы. Большого интереса в этих ребяческих играх она не видела и задавалась вопросом, откуда у этой странной девочки такая игривость.

– Ну что вы смеётесь? Что тут такого забавного? – спросила она Валентина.

Его смех был заразительным, и Лида чувствовала, как улыбка непроизвольно скользит по её лицу.

– Отдайте мне скрипку и можете бегать, сколько захочется, – сказала она. – Я посижу и подожду вас вон там, – Лида указала на ветхую, всю исписанную надписями скамью.

И как бы в ответ на её движение солнце широкой полосой затопило скамью так, будто это была сцена.

– Сыграй нам что-нибудь! – воскликнула другая девочка.

– Я не играю на улице, это может повредить инструменту.

– Пожалуйста, сыграй! – внезапно стал просить Валька. – Ту штуку, что ты играла в последний день занятий в прошлом году!

Лида покраснела от удовольствия, представив себе, какое неизгладимое впечатление оставила её музыка. Но Валька немедленно всё испортил: – Поля не слышала… и погода сегодня такая…

– Какая – такая? Похоже, вот-вот дождь пойдёт, – Лидина улыбка завяла. – При чём тут погода? Слишком много неожиданного может произойти на улице. Я не люблю рисковать.