Хлопоты ходжи Насреддина

– Молчш-ши! – зашипел на слугу мулла, замахав руками на манер мельницы. – Если ты сейчас же не заткнешься, то…

Последнее сказанное муллой слово прозвучало настолько грозно, что Гази, пробормотав «уй-юй!», прихлопнул ладонью губы.

– О Аллах! – тем временем продолжал мулла, воздев глаза к небу. – За что ты покарал меня бестолковым слугой? Что я тебе сделал такого?

– Простите, о хозяин, – пролепетал Гази, выкатывая глаза, – я больше не буду кричать. И вообще не скажу ни слова. Только не отправляйте меня на базар!

– Никто тебя пока никуда не отправляет, – мулла уже едва сдерживался, чтобы не отколотить бестолкового и трусливого слугу, но другого у него, к сожалению, не было, а от хорошо поколоченного слуги пару-тройку дней не будет никакого проку. К тому же Гази при всех своих недостатках имел и одно достоинство, с лихвой перекрывавшее все остальное – он был верен своему хозяину. – Итак, мы установили одну непреложную истину, – решил подвести итог мулла. – Если все оставить как есть, то скоро мы помрем с голоду.

Гази на этот раз действительно промолчал, но сжался в комок.

– Нечестивца Насреддина, – да покарает его всевышний! – мы пока трогать не будем.

– Вы его боитесь, хозяин? – осторожно поинтересовался Гази.

– Я? Какого-то вшивого оборванца? – храбрясь, ткнул себя пальцем в грудь мулла. – Да чтоб навеки отсох твой отвратительный язык, о боль моей печени.

– Простите, хозяин, – забормотал извинения Гази, еще сильнее вжимаясь спиной в ствол дерева.

– Я сказал: пока! Тому, что я задумал совершить, Насреддин помешать не в силах.

– Вы уверены? – недоверчиво повел носом Гази.

– Э-э, глупый ты человек! Разумеется, я уверен, поскольку не какому-то там ходже, будь он даже трижды Насреддином, тягаться с нечистой силой, – криво усмехнулся мулла. – Такое под силу только мне, мулле, – истинному слуге нашего господа!

– С нечистой си… силой? – сглотнул изрядно побледневший Гази.

– Да, именно с ней! А теперь дай мне свое ухо, и я изложу тебе мой план!

– Дать ухо? – проблеял окончательно перетрусивший Гази. – Пощадите, о хозяин! Как же я без ушей?

– Дурак! – саданул кулаком по острому колену мулла. – Это такое выражение, понимаешь? Я скажу тебе все на ухо.

– Уф-ф, хозяин, – немного успокоился Гази, придвигаясь к мулле. – Я вас очень прошу, вы больше не пугайте меня, ладно? Я вообще очень плохо понимаю иносказания.

– Ладно, – покорно отозвался мулла – ни обычных слов, ни ругательств для бестолкового слуги у него в запасе уже не осталось.

Прикрыв ненадолго глаза, чтобы привести чувства в порядок, мулла быстро зашептал детали плана в самое ухо Гази. И чем дальше он говорил, тем больше округлялись глаза слуги, а когда мулла наконец смолк, Гази, еще более бледный, чем до того, отшатнулся и протестующе замахал руками.

– О хозяин, увольте меня от этого дела! Нельзя с таким шутить.

– Да ты же ничего не понял! – вскипел мулла.

– Я все понял, только… только…

– Что ты там бормочешь, верблюжья отрыжка? Мало мне проблем от старого дурака, так еще и слуга метит в святые!

– Умоляю вас! – упал на колени Гази.

– На базар! Просить милостыню! – гаркнул мулла и указал тонким, трясущимся от негодования пальцем на ворота.

– Пощадите! – захныкал Гази.

– Либо ты со мной, либо ты с ними. – Палец муллы продолжал настойчиво указывать в сторону ворот. – Выбирай!

– Я… я с вами, хозяин, – сдался наконец Гази, повесив голову. – Но, помяните мое слово, все закончится очень и очень скверно.

– А это мы еще поглядим! – тихонько захихикал мулла, потирая ладони.

Дом Икрама вышел на загляденье: ровные оштукатуренные стены, новенькая плоская крыша, державшаяся на крепких балках, широкие светлые окошки и погреб – им Икрам гордился особо. Оставалась самая малость: уложить доски пола, прибить потолочные и побелить стены изнутри, но это уже мелочи – работы на один день. Разобиженный на дехканина Пулат больше не показывался и не докучал своим соседям, хотя Икрам не без причины побаивался какой-нибудь каверзы со стороны богача. Еще бы, спустить такую обиду какому-то нищему! Своими сомнениями Икрам поделился с Насреддином, на что тот ответил в присущей ему веселой манере:

– Знаешь, богатого бояться – со двора не ходить. Разве тебе мало насущных проблем, что ты размышляешь над несуществующими?

– Ну а как они станут существующими? – не унимался Икрам.

– Вот когда станут, тогда и ломай голову. И вообще, пора тебе озаботиться урожаем. Мы с Саидом теперь и без тебя управимся.

– Но как же так? Я буду в поле работать, а вы мне дом строить? Нет, так не годится!

– Икрам, не заставляй меня говорить тебе грубости, – оборвал друга ходжа. – Должны же мы что-то сделать для тебя, коли живем в твоем доме?

– Но ты и так для меня достаточно сделал, ходжа! У меня твоими стараниями новый дом, а не та развалена, что стояла здесь всего несколько дней назад.

– Ты забыл про Саида, Икрам. А ведь он приложил гораздо больше сил к твоему новому дому, нежели я.

– Да будет вам, Насреддин-ако. – Саид смущенно опустил глаза. – Здесь и говорить-то не о чем.

– Да-да, и ему, конечно, спасибо. И все же это неправильно!