Хлопоты ходжи Насреддина

Когда наконец кази завидел приближающегося Насреддина, он с трудом сдержался, чтобы не побежать ему навстречу — радости Шарифбека не было предела.

— О, ходжа, наконец-то! — воскликнул Шарифбек, едва тот ступил на первую ступеньку.

— Салам алейкум, уважаемый Шарифбек! — поздоровался с ним Насреддин.

— Салам, салам. Проходи в дом, у меня к тебе очень важное дело, — поторопил ходжу кази.

— У меня к вам тоже.

— Ходжа, я уверяю тебя: мое дело гораздо важнее твоего. Но зачем ты взял с собой этого… — кази поморщился, — этого Икрама?

— Поверьте, его присутствие необходимо.

— Разве? Впрочем, неважно! Пусть подождет снаружи.

— Нет, нет, он необходим именно внутри дома.

— Да? — занервничал кази. Лишние глаза и уши ему были вовсе не нужны. — Ты настаиваешь?

— Именно, справедливейший.

— Ну, хорошо. Пусть будет, как ты просишь, — сдался Шарифбек. Вынужденная задержка раздражала его. В конце концов, чем может помешать им этот оборванец?

Когда они вошли в дом, Шарифбек тут же взобрался на возвышение и начал:

— У меня к тебе очень выгодное предложение, ходжа. Помнишь Зарифа?

— Конечно, помню.

— Так вот, я… м-м… мы! Да, именно мы с тобой, должны что-то сделать с тем, что оставил Зариф.

— Что вы имеете в виду? — наивно вскинул брови Насреддин.

— Ты не понимаешь? Его накопления, земля, дом. Это большие деньги, ходжа! Очень большие. — Сказав так, Шарифбек облизнул пересохшие губы.

— Догадываюсь, — кивнул в ответ ходжа.

— Зариф очень меня огорчил, очень. Подослал убийцу — сначала к тебе, а потом и ко мне, — снюхался с Мустафой, ай-яй! — сокрушенно покачал головой Шарифбек. — И поэтому, мне кажется, будет вполне справедливо в оплату наших с тобой страданий разделить его имущество между пострадавшими от его черных делишек. Как ты считаешь?

— Интересная мысль, — согласился, немного поразмыслив, ходжа.

— Правда? Я так рад, — поерзал на курпаче Шарифбек. — Я знал, ходжа: ты деловой человек. С тобой можно иметь дело. К тому же ты спас меня от этого треклятого разбойника. Выходит, ты мне друг! Правда? — с надеждой спросил кази.

— И что же справедливейший кази имеет мне предложить? — уточнил Насреддин, уклонившись от ответа.

— Я хочу тебе предложить двадцатую часть всего, чем владел Зариф. Мы сделаем все по закону, ни о чем не беспокойся!

— М-м. — Ходжа сделал вид, будто раздумывает над предложением, и принялся оглаживать бородку.

— Ты сомневаешься? Да, ты прав. Я бы тоже сомневался на твоем месте. Что такое двадцатая часть? Тьфу! Я дам тебе пятнадцатую часть! Нет? Десятую, десятую часть! Ходжа, имей совесть — все-таки это я едва не отправился на тот свет от руки этой собаки Юсуфа, или как там его.

— Да, но если вы помните, то я тоже по чистой случайности избежал подобной участи.

Шарифбек нахмурил лоб и прекратил крутить четки. Ему этот разговор совсем не нравился.

— Сколько же ты хочешь получить, в таком случае? — спросил он, недовольно пожевав губами. — Не половину же, в самом деле!

— Конечно, нет.

— Уф-ф, ходжа! — выдохнул Шарифбек с непередаваемым облегчением. — Не пугай меня так больше, ладно? Так сколько же ты требуешь?

— Все, — тихо произнес ходжа, но это слово донеслось до слуха судьи раскатом грома.

— Все?! Ты в своем уме? — побледнел кази, почувствовав сильное головокружение.

— Конечно, я в своем уме. И вот тому доказательство, — ходжа достал из-под халата свиток и передал его обомлевшему кази.

— Что это такое? — уже совершенно ничего не понимая, пролепетал пораженный Шарифбек.

— Это дарственная на мое имя, написанная рукой Зарифа.

— Какая еще дарственная?

— На все имущество. Да вы прочтите, там все сказано.

Шарифбек долго смотрел на ходжу невидящим взором, потом развернул мелко дрожащими руками бумагу и, шевеля губами, прочел ее.

— Этого не может быть! Это подделка! — лицо его налилось кровью, кази задыхался от негодования. — Признавайся, негодный старик, где ты ее взял?!

— Вы зря меня оскорбляете. Эта бумага была составлена лично Зарифом, заверена им и еще двумя свидетелями, один из которых присутствует здесь, — ходжа указал на Икрама, — а другой скоро подойдет.

— Но это невозможно! — Кази все еще никак не мог прийти в себя от свалившегося на него потрясения. — Когда… — сглотнул он. — Когда же Зариф успел ее составить?

— Вчера, после того как вы его осудили. Он позвал меня и сказал следующее: «Будь проклят кази Шарифбек! Я не дам ему завладеть моим имуществом и лучше раздам его нищим». Это его слова. А после он потребовал бумагу и чернила и написал дарственную. Так что, уважаемый Шарифбек, давайте уже перейдем от слов к делу и начнем раздел имущества.

Шарифбек откинулся на стену позади себя, чтобы не упасть — ему и вовсе стало худо.

— Но тут сказано, что его дом отходит тебе, свои земли он отдает тем, кто на них работает, а все остальное имущество подлежит продаже, а после должно быть поровну роздано беднякам.

— Что же вас смущает, почтенный кази? Или вы отказываетесь исполнить волю дарителя?

Шарифбек судорожно соображал, как поступить, но в этот момент в двери дома вбежал Саид и, поклонившись кази, обратился к Насреддину.

— Народ пришел, ходжа.