Ход конем

Зычный голос подполковника, естественно, обратил на себя внимание союзников. Галактионов, полностью прочувствовав момент, тянул носок и печатал шаг. Если бы в этот момент над базой зазвучал военный марш невидимого оркестра, наверное, никто бы не удивился. Бортмеханик торжественно и гордо поставил возле шасси корзину со снегом. Ему, конечно, было далеко до кремлёвского курсанта – статью и выучкой не вышел, но всё равно подношение и постановка корзин были исполнены весьма прилично. Естественно, это вызвало необычайный ажиотаж среди иностранных лётчиков. Они запихивали руки в снег, растирали им лица, кто-то тут же стал кидаться снегом.

– Прекратить разбазаривание чужого имущества! – рявкнул подполковник на хулиганов. Чего требует русский, никто не понял, но бросаться перестали.

– Где полковник Янг или капитан Престон? – громко спросил Александр Сергеевич. Услыхав знакомые фамилии, англичане им показали на стоящий поодаль борт. Шорников со свитой подошёл к нему и постучал по фюзеляжу. На стук высунулся капитан Престон.

– Лейтенант Вердеревский, корзину к трапу! Ставь!

Радист, без тени улыбки на лице, торжественным шагом подошёл к лесенке, ведущей в кабину, опустил свой груз у первой ступеньки, сделал шаг в сторону и застыл по стойке смирно.

– «Импосибл», говорите? – спросил командир советского экипажа с довольной улыбкой, энергично показывая указательным пальцем на корзину со снегом. – Как раз «посибл», самый что ни на есть настоящий «посибл»!

– Как говорят у русских: «Долг платежом красен!» – рассмеялся капитан и крикнул в глубь самолёта: – Полковник, подойдите, пожалуйста!

Через мгновение в проёме показался Янг. Корзина со снегом подействовала на него как стакан хорошего виски: кровь ударила ему в лицо. Присев на корточки перед ней, он запихнул в неё руки – кисти обожгло холодом, и полковник охнул. Отряхнув снег, он с неудовольствием проигравшего игрока сказал Престону:

– Настоящий. Не врал. Переведи ему, что я приношу свои извинения!

– А пари? – глядя на него невинными голубыми глазами, спросил подполковник.

– Нет проблем! Я же проиграл.

Экипаж Шорникова гордо покинул стоянку, а полковник с досады плюнул себе под ноги.

– Ну, ты, Сергеич, и пройдоха! – с нескрываемой гордостью за командира сказал второй пилот.

– Генерал-лейтенант Корнеев просил утереть нос союзникам, а для меня приказ вышестоящего начальства – святое дело, тем более с такой личной выгодой.

Вечером Янг и Престон в парадной форме явились в комнату русских. Опустив на пол ящик с виски, полковник и капитан войск Его Величества отдали честь. Экипаж Шорникова вскочил и вытянулся в струнку.

– Вы – настоящие асы, и для меня большая честь воевать с такими профессионалами, как вы, господа! – перевёл Престон слова Янга. – Благодарю вас за то, что вы указали мне на неоправданное высокомерие по отношению к вам. Как пилот, я посрамлён, а как человек – наказан.

– Полковник, моему экипажу тоже приятно располагаться на вверенной вам авиабазе! Имел возможность многократно убедиться, что лётчики королевских ВВС – отличные пилоты и смелые люди.

– Благодарю вас, господин Шорников.

– Ему не за что себя укорять, капитан. Нам просто немного повезло.

– Но, как известно, везёт сильнейшему, – по-русски от себя добавил капитан Престон.

– Так, может, по старой русской традиции, за стол? – пригласил англичан Александр Сергеевич.

– С огромным удовольствием разделил бы с вами порцию виски, господин Шорников, но у меня через час вылет!

– Чистого неба, полковник!

– Честь имею!

– А вы, капитан, надеюсь, не откажетесь?

– Полковник – в небо, а я, как там у вас по-русски говорится, остаюсь на хозяйстве.

– Вы отлично владеете русским! – восхитился подполковник.

– Мой отец – дипломат, и я практически вырос в Москве. Честь имею!

Англичане ещё раз козырнули и ушли. Первым в себя пришёл Калинкин.

– Знатно, – самодовольно выдохнул он.

– Командир, у меня есть рацпредложение! – засуетился Галактионов. – У меня есть старый дополнительный бак. Если его разрезать, то в него снегу войдёт немерено. А потом и виски.

– Отставить порчу казённого имущества, – Шорников мгновенно превратился в бюрократа.

– Так я же на всех! И потом, виски можно и в медицинских целях.

– Губа по тебе плачет, медик!

Через день экипаж Шорникова был уже в районе Дрвара. Но сарафанное радио или цыганская почта на этот раз сработали выше всяких похвал. Об инциденте с полковником Янгом уже знала вся советская миссия. Все были очень довольны, будто бы они лично совершили этот маленький подвиг.

Командир, стоя впереди своего экипажа, вытянувшегося в струночку возле своей боевой машины, докладывал генерал-лейтенанту Корнееву:

– Во время выполнения заданий потерь нет, экипаж готов к выполнению новых задач. Командир экипажа подполковник Шорников.

– Вольно! – скомандовал Николай Васильевич. – Молодцы!

Подойдя к командиру, он дружески обнял его за плечи.

– Порадовали так порадовали!

– О чем вы, товарищ генерал-лейтенант?

– Не скромничай, подполковник. Лихо вы британцев снегом уделали.

– Ах, вы об этом?