Ход королевой

В отчаянии я, как лев в клетке, металась по чердаку под издевательским взглядом циферблата. Каждая секунда продляла заточение Касты мимов, усугубляла кризис. Бедный Ник. Не представляю, как он там справляется.

К полудню мое терпение лопнуло, и я постучала в комнату Гэри.

– Секунду! – крикнул он, но я уже толкнула дверь.

– Гэри, нам правда нек… – Слова застряли у меня в горле, брови поползли вверх.

Шторы были задернуты. Гэри сидел на постели в обнимку с Элизой, ее голова покоилась у него на плече. Оба растрепанные, сонные. При виде меня Элиза с воплем «Какого хрена, Пейдж!» поспешно завернулась в простыню.

Я закашлялась.

– Темная владычица, – пробормотал Гэри, нацепив на нос очки, – все хорошо?

– Лучше не бывает. Если вы… хм… закончили… узнай, что там с проверкой.

– Да-да. Разумеется.

Я опрометью бросилась в коридор. Элиза возмущенно засопела, словно бы говоря «горбатого могила исправит».

В моем возрасте пора бы уже перестать вламываться к людям без стука. Дурацкая привычка не раз подводила меня еще в эпоху сбора дани для Джексона.

Джексон… Я вообразила, как он курит сигару в архонте и со смехом наблюдает наш разгром.

Я спустилась на кухню и от нечего делать утрамбовала стопками чистое белье. Вскоре появился Гэри – в свежей рубашке и с виноватой миной.

– Инспекция завершилась, – доложил он. – Путь свободен.

– Отлично. – Я застегнула молнию. – Вернемся через пару часов.

– Мне пора на работу. Ключ оставлю у привратника.

Мария и пунцовая Элиза присоединились ко мне в вестибюле. Под моросящим дождем мы зашагали в сторону платформы.

– Прости, Пейдж, – шепнула Элиза, пока мы топтались в ожидании своих электричек.

– Не нужно извиняться. Не мне блюсти твою нравственность.

Она подавила ухмылку.

– Согласна, но расслабляться все равно нельзя. – С ее волос капала вода. – Просто у меня уже давно… ну, ты поняла.

– Угу, – пробормотала я, дуя на озябшие ладони.

– Постарайся не наломать дров. – Заметив приближающийся состав, Элиза ткнула меня в бок. – А то стоит тебе сесть в поезд – и все, пишите письма.

– За мной такого не водится.

Элиза недоверчиво усмехнулась, но возразить не успела: я уже садилась в вагон.

Наверное, небо над Манчестером никогда не бывает ясным. За окном кипела жизнь. Когда поезд свернул за угол и покатил вдоль очередного завода, я буквально прилипла к стеклу, отчего оно запотело. Горстка рабочих яростно наседала на легионеров у ворот.

Похоже, назревал бунт.

С переменой пейзажа мои мысли устремились к Стражу. После отъезда из Лондона золотая пуповина не подавала признаков жизни. Поначалу меня одолевала тревога: вдруг Арктур решил обрубить все концы, – однако пуповина была на месте, просто безмолвствовала. Мне не достучаться него, пока он находится в загробном мире, за завесой.

Мирские заботы почти вытеснили из памяти далекий призрачный Шиол, где на обломках империи рефаиты рыщут в поисках Адары Сарин, дабы убедить ее в моей способности возглавить Касту мимов в борьбе против Саргасов. Вероятно, Адара уже вышла на связь и требует доказательств моей, так сказать, профпригодности, а Стражу нечего ей ответить. Он так безоговорочно, исступленно верил в меня, хотя, признаться, я редко оправдывала его доверие.

Думая об Арктуре, я ощутила болезненный укол в сердце. Молчание золотой пуповины действовало на нервы, словно у меня атрофировалось одно из шести чувств.

Энкоутс притулился в тени крупнейшего завода СайПЛО. Я спустилась с платформы и, увязая в сугробах, побрела вперед. Дул ледяной ветер, только противогаз спасал меня от обморожения. Плутая среди тесно понатыканных домов – приземистых, изъеденных плесенью, я наткнулась на надпись, сделанную оранжевой краской: «MAITH DÚINN, A ÉIRE»[3]. Видеть родной язык в Сайене было выше моих сил, уже в следующую секунду меня захлестнула тоска по дому, откуда мне пришлось бежать в возрасте восьми лет.

Люди двигались по улицам как сомнамбулы. Большинство – в застиранных рабочих комбинезонах, на лицах застыла безысходность. Другие сидели в дверях, укутавшись в грязные одеяла, и просили милостыню. Внимание привлекла заплаканная девушка с двумя ребятишками.

В поисках Джонатана Кассиди я обивала пороги лавочек, заглянула к торговцу углем, сапожнику, галантерейщику. На мой вопрос хозяева отводили глаза и бормотали: «Таких здесь нет». Выйдя от галантерейщика, я услышала, как за спиной щелкнул замок; в окне появилась табличка «Закрыто». Меня так и подмывало снять противогаз, но раскрытие инкогнито грозило неприятностями. Никогда не угадаешь, где тебя подстерегает враг.

Поиски привели меня в упомянутую Гэри закусочную на углу Блоссом-стрит. На узкой двери не было ни ручки, ни окошка, только облупившаяся вывеска с названием «Teach na gCladhairí»[4] и изображением желтобрюхого угря.

С порога в нос мне ударил стойкий букет плесени и табачного дыма. На стенах, обклеенных древними обоями в цветочек, висели морские пейзажи. Откинув капюшон, я уселась за круглый столик в уголке.

– Чего желаете? – рявкнула из-за барной стойки тощая невидица; физиономия у нее была кислая и неприветливая.

– Кофе, пожалуйста.