нок подчеркивается и сочетанием παρά c accus (ср. Eвр. III. 3. 1 Ездр. IV, 35) 46
). Все теперь сосредоточивается на понятии имени. Оно наследовано, когда приобретено отмечаемое; им превосходство, каковое достигнуто при восседении одесную. Первое просто удостоверяет второе в качестве раньше него совершившегося факта и потому в κεκληρονόμηκεν не может указывать ни предвечного нредуставления47),ни пророческого предопределения в ветхозаветном слове48). Разумеется исторический акт царственного провозглашения законченного события, которое отныне делается историческим и неотъемлемым49). Чрезвычайная особенность этого торжества заключалась в том, что победитель бывает правою рукой верховной власти. Это равночестный соучастник величества не по временному фаворитизму, а по природному праву, поскольку воссел Сам и сидит без всяких протестов или соизволений. В данной области натурально- юридического наследования ветхозаветных прерогатив таким может быть только сыновство, которое — по достижению законной зрелости —обеспечивает полномощное восприятие всех отеческих достояний. Отсюда ясно, что унаследованное имя есть «Сын» для всей превознесенной богочеловеческой личности, — и всякие другие догадки напрасны, недопустимы или неподходящи. Мыслится точное обозначение конкретного достоинства, которое заранее существует и ничуть не заменяется и не вытесняется именем, а только делается чрез него понятным для всех: тогда ὄνομα ни коим образом не может быть nomen explicitus в schem bammephorasch 50).Конечно, Сын берется в совокупности всех божественных отличий и привилегий, но органически объединяет их в целостной индивидуальности, которая требует и целост-
___________________
46) См.
47) См , напр.
48) Так, напр
49) Для perf. κεκληρονόμηκεν ср. напр. τιτέλεσαι н XIX, 30.
50) Так Fr. Delitzsch, S. 17 —19.
29
ного наименования. Посему нет ни оснований, ни надобности разуметь всю сложную божественную номенклатуру 51
), коль скоро все согласны, что это — не голый звук, а полновесная реальная величина. Затруднения здесь совсем иные и касаются естественного недоумения, что как будто получается ужо бывшее прежде. Догматически — сыновство эссенциально и предвечно, почему не может восприниматься после. Все это верно с принципиальной стороны, однако писатель совершенно не затрагивает здесь этих пунктов, а говорить о Сыне в Его историческо-искупительной миссии. Но и в ней еще в первой фразе сразу сказано, что в конце дней Бог глоголал именно в Сыне; значит, такое достоинство принадлежало Ему с самого начала и не могло восприниматься когда-либо позднее. Подобное суждение было бы незыблемо, если бы в тексте допускалось хронологическое разграничение моментов, чего совсем нет при наличности прямо обратного. Сыновнее глоголание параллельно вещаниям пророческим, а ими охватываются не частные акты или обособленные стадии, но все соответственные деяния во всей их совокупности и завершенности всего ветхозаветного домостроительства. Согласно сему и ἐλάλησεν έν υίῷ обнимает весь Сыновний подвиг во всей законченности, с какою он рисуется нам в исторической перспективе во своем божественном увенчании. С этой точки зрения всячески бесспорно, что все тут соделано Сыном, хотя превознесение по человечеству было уже в итоге всего спасительного процесса. На земле Христос фактически являлся «Сыном человеческим», не имеющим, где приклонить главу (Мф. VIII, 20. Лк. IX, 58), и свое искупительное господство утвердил лишь восседением одесную Отца, как Сын Божий и в своем богочеловечестве. Отселе, это стало вечным обладанием, которое сообщило свою божественную силу всему мессианскому служению. Теперь последнее во всех частях является и может трактоваться только Сыновним. Иначе оно теряло бы всякую ценность и получает ее единственно потому, что все предшествующее, будучи существенным элементом целого, ингредиентно входит в конечный результат, заимствуя из______________
51) К сему склоняется
30
него принадлежащее ему достоинство. А раз здесь богосыновство, то и там будут исходившие из него богосыновные функции.