Ходячие мертвецы: падение Губернатора

— Да-а-а... как лисы бешеные, — бормочет Губернатор. Он настораживается. Кожу покалывает от возбуждённого ожидания. Спокойно. Голос, живущий в самом отдалённом уголке его разума, твердит: «Женщин нужно контролировать... направлять... ломать».

На какой-то короткий миг ему кажется, что та его часть, которая является Филиппом Блейком, находится вне его тела, наблюдая за происходящим со стороны; он зачарован голосом внутри себя, который стал его вторым «я», второй оболочкой: «Ты должен выяснить, что знают эти люди, откуда они пришли — что у них есть — и самое важное, насколько они опасны».

— Эта леди внутри охренительно несговорчива, — говорит Брюс. — Ей на всё наплевать.

— Я знаю, как её сломать, — тихо произносит Губернатор. — Предоставь это мне.

Он медленно делает глубокий вдох, готовясь. Он чувствует присутствие опасности. Эти люди легко могли причинить ему вред — они могли разрушить его сообщество — и поэтому он должен вызвать ту часть своего «я», которая знает, как причинять боль, как ломать людей, как контролировать женщин. Он даже не моргает.

Он просто поворачивается к Брюсу и произносит:

— Открывай.

* * *

Гаражная дверь на ржавых скрипучих завесах поднимается вверх, гулко ударяясь о верхнюю поперечину. В глубине тёмного помещения женщина пытается рывками освободиться от верёвок. Её длинные спутанные дреды липнут к ее лицу.

— Извини, — говорит ей Губернатор. — Не хотел помешать.

В тонких лучиках света, проникающего из коридора, левый глаз женщины ярко сверкает сквозь просвет в косах — лишь один глаз, убийственно глядящий на посетителей, что стоят в дверном проёме, будто великаны. Их силуэты сзади подсвечены тянущимися вдоль потолка по всему коридору зарешёченными лампами.

Губернатор делает шаг ближе. Брюс заходит внутрь вслед за ним.

— Похоже, у тебя был такой милый, задушевный разговор с... прости, с кем именно ты говорила? Хотя, неважно, меня это вообще не волнует. Давай приступим.

Женщина на полу напоминает пойманное экзотическое животное — тёмная, изящная и гибкая, как пантера, даже в ветхой рабочей одежде — хлёсткая верёвка притягивает тонкую шею к дальней стене. Руки примотаны к противоположному углу камеры, кожа кофейного цвета мерцает капельками пота, волосы Медузы Горгоны блестят, ниспадая со спины и плеч. Сквозь пышную копну она свирепо смотрит на жилистого мужчину, который приближается с угрожающим спокойствием.

— Брюс, окажи мне услугу, — бесстрастно говорит Губернатор деловым тоном, словно работяга, который пришёл заменить прохудившуюся трубу или заделать выбоину. — Стащи с неё брюки и привяжи одну ногу вон к той стене.

Брюс подходит и делает что велено. Женщина чувствует, как с неё стягивают брюки. Брюс выполняет всё с проворной уверенностью человека, сдирающего пластырь с мозоли. Верзила отступает назад и снимает с пояса скрученную в кольцо верёвку. Он начинает привязывать одну ногу.

— И привяжи её вторую ногу вот к этой стене, — командует Губернатор.

Женщина неотрывно смотрит на Губернатора. Она с яростью вглядывается сквозь свои дреды, её взгляд преисполнен такой ненависти, что мог бы прожечь железо.

Губернатор приближается к ней. Начинает ослаблять пряжку ремня.

— Не брыкайся особо, детка, — он снимает ремень и расстёгивает камуфляжные штаны. — Тебе ещё захочется поберечь энергию.

Девушка на полу глядит на него, будто чёрная дыра, поглощая всё происходящее. Тёмная пустота её глаз вбирает каждую частицу в помещении, каждую молекулу, каждый атом. Губернатор подходит ещё ближе. Словно громоотвод, он впитывает в себя её ненависть.

— После того, как закончишь, Брюс... оставь нас, — говорит Губернатор. Его пристальный взгляд прикован к женщине. — Нам нужно уединиться. — Он улыбается ей. — И закрой дверь, когда будешь уходить. — Его улыбка становится шире. — Скажи-ка мне кое-что, девочка. Как думаешь, сколько мне понадобится времени, чтобы разрушить твою жизнь — разбить вдребезги твоё ощущение безопасности — сломать тебя по-настоящему?

Женщина не отвечает, только этот первобытный, подозрительный взгляд животного, ощетинившегося перед смертельной схваткой.

— Думаю, получаса будет достаточно. — Эта улыбка. Этот змеиный взгляд из-под тяжёлых век. Он стоит всего в нескольких дюймах от неё. — Но на самом деле я планирую делать это каждый день, так часто, как только смогу...— Его штаны уже спущены до щиколоток. Брюс направляется к двери, когда Губернатор делает шаг вперёд, освобождаясь от брюк. По его спине бегут мурашки.

Брюс выходит прочь, входная дверь опускается. Шумное эхо вновь заставляет женщину вздрогнуть, но только слегка.

Пустоту пространства заполняет голос Губернатора, пока тот стягивает с себя нижнее бельё.

— Это будет занятно.

* * *

Над землёй. В ночном воздухе. В молчании тёмного города. Поздней ночью. Два силуэта движутся бок о бок вдоль разбитых витрин.

— В голове не укладывается вся эта хрень, — говорит Остин Баллард, с руками в карманах вышагивая вдоль по бульвару. Он дрожит от ночной прохлады. На его кудри надвинут капюшон; редкие встречные огни вспышками освещают на его лице пережитый страх от увиденного.