Холли

Опять нет ответа. В комнате царит гробовая тишина, кроме шарканья его ног и дзынь-дзынь обручального кольца, которое он носит. Не его кольца; они с Фредди не женаты. По крайней мере, пока, а может быть, и никогда, судя по тому, как обстоят дела. Хорхе снял кольцо с пальца своего отца в больнице, через несколько минут после смерти папочки. С тех пор он его носит.

Сколько времени он здесь? Он смотрит на свои часы, но это бесполезно; они заводные, еще одна вещь, которую он взял на память, когда умер его отец, и они остановились на часе пятнадцати. Дня или ночи, он не знает. И он не помнит, когда он в последний раз их заводил.

Харрисы. Эмили и Рональд. Или Роберт? Он их знает, и это как-то зловеще, не так ли?

Это может быть зловеще, говорит себе он.

Поскольку в звуконепроницаемой комнате нет смысла кричать или вопить, что только вернет головную боль, он садится на матрас и начинает ждать, когда что-то произойдет. Когда кто-то придет и объяснит, что за хрень творится.

5

То вещество, которое они ему вкололи, видимо, всё еще плавает в его голове, потому что Хорхе погружается в полудрему, опустив голову, и слюна стекает с уголка его рта. Некоторое время спустя — всё еще в час пятнадцать по часам его папочки — наверху открывается дверь, и кто-то начинает спускаться по лестнице. Хорхе поднимает голову (испытав еще один приступ боли, но уже не такой сильный) и видит черные туфли на плоской подошве, носки до щиколотки, аккуратные коричневые брюки, затем фартук в цветочек. Это Эмили Харрис. С подносом.

Хорхе встает:

— Что здесь происходит?

Она не отвечает, только ставит поднос примерно в двух футах от клетки. На нем пухлый коричневый пакетик, воткнутый в верхнюю часть большого пластикового стакана для кофе, который берут в долгую поездку. Рядом с ним стоит тарелка, на которой лежит что-то отвратительное: кусок темно-красного мяса, плавающий в еще более темно-красной жидкости. От одного только взгляда на это Хорхе чувствует тошноту.

— Если вы думаете, что я буду это есть, Эмили, вы заблуждаетесь.

Она ничего не говорит, только берет метлу и толкает поднос по бетонному полу. Внизу клетки есть откидная створка (они всё это заранее продумали, думает Хорхе). Стакан для кофе опрокидывается, когда он ударяется о верхнюю часть створки, высота которой составляет всего четыре дюйма или около того, и поднос проходит через нее. Створка захлопывается, когда она тянет метлу назад. Мясо, плавающее в луже крови, похоже на сырую печень. Эмили Харрис выпрямляется, кладет метлу обратно, поворачивается... и улыбается ему. Как будто они на какой-то чертовой коктейльной вечеринке или еще где.

— Я не буду это есть, — повторяет Хорхе.

— Будешь, — говорит она.

С этими словами она возвращается наверх. Он слышит, как закрывается дверь, а затем раздается щелчок, вероятно, это задвижка.

Взгляд на сырую печень снова вызывает у Хорхе чувство тошноты, но он вынимает пакетик из стакана. Это нечто под названием Ка’Чава. Согласно этикетке, порошок внутри представляет собой «напиток, богатый питательными веществами, который подпитывает ваши приключения».

Хорхе чувствует, что ему хватило приключений за последнее время на всю жизнь. Он кладет пакетик обратно в стакан и садится на матрас. Отодвигает поднос в сторону, не глядя на него. Закрывает глаза.

6

Он дремлет, просыпается, снова дремлет, а затем окончательно просыпается. Головная боль почти прошла, и желудок успокоился. Он заводит папины часы и устанавливает их на полдень. Или, может, на полночь. Неважно; по крайней мере, он может отслеживать, как долго он здесь. В конце концов, кто-то — возможно, мужская половина этой сумасшедшей команды профессоров — объяснит ему, почему он здесь и что ему нужно сделать, чтобы выбраться. Хорхе предполагает, что всё это лишено какого-либо смысла, поскольку эти двое — явно чокнутые. Многие профессора чокнутые, он работал в достаточном количестве школ, чтобы узнать это, но Харрисы однозначно выводят это на совершенно новый уровень.

В конце концов, он вынимает пакетик Ка’Чавы из стакана, который, очевидно, предназначен для смешивания с оставшейся бутылкой Дасани. Стаканчик от Диллона, стоянки грузовиков в Редлунде, где Хорхе и Фредди иногда завтракают. Он хотел бы быть там сейчас. Он хотел бы быть в Эйерс-Чапел и послушать одну из унылых проповедей преподобного Галлатина. Он хотел бы оказаться в кабинете проктолога в ожидании осмотра. Он хотел бы быть где угодно, только не здесь.