Холм демонов

Стол в гостиной был накрыт белой скатертью. A на столе красовался блестящий самовар в окружении дорогих вин и разных вкусных разносолов. За столом непринужденно восседал потенциальный работодатель – и Дубов сразу же его узнал. Вернее, узнал его бороду, которую просто невозможно было перепутать ни с какой другой. Борода эта, в основе седая, но с отдельными, расположенными безо всякой симметрии темными вкраплениями, принадлежала тому самому господину, которого Василий видел при въезде в Новую Мангазею в компании с Царь-Городским головой князем Длинноруким.

«Стало быть, от меня что-то понадобилось самому Мангазейскому мэру», -не без удивления и, что греха таить, некоторой доли тщеславия подумал детектив, как ни в чем не бывало присаживаясь за стол. Предполагаемый градоначальник глядел на него открытым и дружелюбным взором.

А Миликтриса Никодимовна заливалась соловьем:

– Дорогие господа, позвольте вас познакомить. Это – Савватей Пахомыч. А это…

– Ну што вы, Мывиктьиса Никодимауна, – смущенно перебил ее седобородый, – не надо угромких имен. – И, обернувшись к детективу, добавил: – Зовите меня просто Седой. Так меня увсе тута зовут. За гваза, конешно.

«Какой скромный человек, – с симпатией подумал Василий. – Ведет себя естественно, не козыряет своим высоким положением». Вслух же заметил:

– Извините, но мне это прозвище напоминает, еще раз прошу прощения, воровскую кличку. – При этих словах детектив искоса глянул на своего собеседника, однако тот остался столь же спокоен и непринужденен:

– Ну, тогда зовите меня… – Он на мгновение замялся. – Уж соусем по-пвостому – дядя Митяй.

– Согласен! – широко улыбнулся Василий. «А ведь он не врет, -промелькнуло в голове сыщика, – в тот раз Миликтриса как раз величала его Димитрием… Вот отчества не припомню – какое-то мудреное».

Тем временем Миликтриса Никодимовна встала из-за стола:

– Ах, господа, извините, я должна вас ненадолго покинуть! Но я скоро вернусь. – С этими словами хозяйка, подметая пол подолом красного шелкового платья, отплыла в направлении «будуара».

Дядя Митяй отставил в сторону недопитую чарку:

– Ну што жа, Савватей Пахомыч, давайте певейдем к деву. Я свышал от Мивиктрисы Никодимауны, што у вас твудности с деньгами. И я могу пьедвожить вам возможность немного заваботать.

– И что это за работенка? – живо заинтересовался Дубов. – Надеюсь, ничего предосудительного?

Дядя Митяй задумчиво подергал себя за бороду:

– Это смотвя как увзглянуть, Савватей Пахомыч. Но по большому шшоту -совсем не пьедосудительно, а очень даже наоборот. Ведь вы, конешно же, знаете, в каком состоянии находится наше госудавство?

– Вообще-то я не интересуюсь такими вещами, – равнодушно откликнулся Дубов.

– Тогда я поясню. Под угвозой единство Кисвоярского царства и даже само ево шушествование. – Седой замолк, как бы ожидая отклика со стороны Савватея Пахомыча. Однако и тот внимательно молчал. Тогда дядя Митяй продолжил: – Вы, конешно, свышали о подметных письмах этого мевзавца князя Григория? – Дубов молча кивнул. – Но этого мало – его подвучные убирают с пути увсех, кто может помешать их зводейским замысвам! И смевть воеводы Афанасия тоже на их совести, ежели утаковая у них есть.

Дядя Митяй произносил все это настолько искренне и убедительно, что Василий склонен был ему поверить. Единственное, что его смущало – так это то, что встреча происходила в доме Миликтрисы Никодимовны, которую весьма нелестно аттестовали и покойный воевода Афанасий, и его сподвижник Данила Ильич, тоже покойный. А дядя Митяй заговорил как раз о Даниле Ильиче:

– У Афанасия быв помощник – и того убиви, когда он отказался им помогать!

– Да, все это весьма печально, – разомкнул уста Василий, – но чем я-то могу вам помочь?

– О, можете, можете! – дядя Митяй так взмахнул рукой, что чуть не снес со стола тарелку с капустным салатом. – В наше время твудно на ково-то повожиться, а вы – чевовек надежный, я это вижу, я это чувствую. И ваш священный довг перед Очечеством – высведить этого негодяя и вырвать у него изо рта змеиное жало!

– Какого негодяя? – слегка опешил Василий.

– Того, котовый пытался подкупить Данилу Ильича, ну, то есть бывшего помощника воеводы, на выдачу госудавственных тайн, а когда тот отказався, то поджег его лавочку увместе с ним самим. И ежели мы с вами его не остановим, то сами понимаете, чево он еще натворит!

– Ну что же, если это зависит от меня, то я готов помочь вам в поимке этого негодяя, – проникновенно сказал Василий. – Но, почтеннейший дядя Митяй, известно ли вам, кто он? Хотя бы каково его имя?

– Спасибо, довогой Савватей Пахомыч! – вскричал дядя Митяй. – Я знал, что могу на вас ращщитывать. А имя – оно давно известно: Васивий Дубов.

Василий Дубов ожидал чего угодно, но только не этого. Однако очень быстро пришел в себя:

– Вы располагаете какими-то приметами этого Василия Дубова?