Холм демонов

Едва карета въехала на лужайку и остановилась неподалеку от царского экипажа, из терема выскочили с десяток людей, вооруженных дубинками и секирами, и в черных платках, натянутых на лица.

– Все ясно, спецназ, – со знанием дела прокомментировал майор Селезень.

– Руки за голову! – скомандовал главный «спецназовец», у которого из-под повязки пробивались темные кудри.

– Борька?! – неуверенно спросил Василий. – Ваш помощник?

– Этого я не говорил, – ухмыльнулся Рыжий. – Вы сами догадались.

Тем временем люди в повязках, ласково подталкивая царевну и ее сопровождающих дубинками в спину, увели их в дом.

– На расстрел? – ужаснулась баронесса, вспомнив трагическую судьбу семьи Николая Второго.

– Переодеваться, – успокоил ее Рыжий. – Им выдадут другую одежку, а вы облачитесь в ихнюю.

– Но они же все расскажут царю! – удивленно воскликнул Василий.

– Разумеется, расскажут, – удовлетворенно кивнул Рыжий, – но не сегодня и даже не завтра. Придется им побыть, так сказать, под домашним арестом до вашего возвращения из Белой Пущи. И тогда Дормидонт Петрович обнимет свою ненаглядную Танюшку, а вас по-царски наградит. Уж об этом-то я позабочусь.

– Мы согласились на эту авантюру вовсе не ради денег, – чуть обиженно заметила Чаликова.

– Да-да, конечно, – поспешно согласился Рыжий. – Однако всякий труд… Ага, вот и одежда.

Действительно, Борька и его архаровцы вынесли из терема и сложили прямо перед царской каретой одеяния Танюшки и ее придворных.

– Ну что ж, милости прошу в карету… Ваше Высочество! – широким жестом пригласил Рыжий Чаликову. Надя, Василий, баронесса и майор пересели в роскошную карету царевны, колдун Чумичка занял место кучера, а «спецназовцы» подали путешественникам их новые платья.

– Переоденетесь по дороге, – дал последние торопливые напутствия Рыжий. – Во всем полагайтесь на Чумичку, он человек верный – и все будет в ажуре.

– Н-но, эх, залетные! – будто заправский ямщик, прокричал Чумичка, и царская карета легко стронулась с места. И уже через несколько минут лихая тройка несла ее по большой дороге – навстречу новым неизведанным приключениям.

x x x

Когда стрелки на «Командирских» часах Селезня доползли до часу пополудни, майор предложил:

– Давайте сделаем привал. Заодно и переоденемся.

– Но ненадолго, – с опаской покачала головой баронесса фон Ачкасофф. – Не нравятся мне эти леса, больно уж дремучие.

– А мы далеко в лес не полезем, – ответил майор. – Мальчики направо, девочки налево…

Через несколько минут путешественники смогли по достоинству оценить свои новые наряды: бравый майор красовался в красно-синем мундире царь-городского воеводы, баронесса Хелен фон Ачкасофф удивленно оправляла на себе пышное платье придворной статс-дамы с многочисленными оборками и рюшами, а детектив Дубов гляделся, может быть, и не совсем естественно, но весьма живописно в ярком камзоле Государева тайного советника. Лишь Чаликова переоделась в скромное походное платье, которое ей, впрочем, шло, как будто специально по ней было шито.

– Подвенечное я решила оставить до свадьбы, – как бы оправдываясь, пояснила Надя.

Однако презентацию модных показов пришлось прервать – со стороны кареты явственно донесся сдавленный стон. Мгновенно обернувшись, Василий увидел, что связанный по рукам и ногам Чумичка с кляпом во рту лежит прямо на дороге, а в карете хозяйничают какие-то наглые оборванцы.

– Эй вы там, кыш отсюда, пока я добрый! – гаркнул майор, да так, что у его спутников аж уши заложило.

Из кареты вылез какой-то совсем уж задрипанный мужичок – маленький, лысенький, с выступающими вперед кривыми зубами.

– Ну что, гости дорогие, – ехидно ухмыляясь, заговорил он высоким скрипучим фальцетом, – добро пожаловать в наши леса-лесочки. Много мы богатеньких пограбили, но таких, как вы – в первый раз. Да не пужайтесь, убивать не будем, если, хе-хе-хе, прилично себя поведете, а вот имуществом, пограбленным у бедного люда, поделиться придется!

– Знаете ли вы, кто мы такие?! – возмутилась баронесса.

– Знаем-знаем, угнетатели трудового народа! – с пафосом заявил задрипанный мужичок. – Ну ничего, поделитесь как миленькие, никуда не денетесь…

– Да знаешь ли ты, подонок, с кем разговариваешь! – не выдержала и Чаликова. – С царевной Татьяной Дормидонтовной, невежа, пес смердячий! Да стоит мне сказать батюшке…

– Ах, дорогая царевнушка! – с шутовской фамильярностью полураскланялся мужичок. – Боже правый, кого мы видим, кого лицезреем… Да ваш тятенька и есть главный мироед и угнетатель. Так что стоять и не вякать! А не то отдам Ваше Высочество на поруганьице своим молодцам…

– Двум поруганиям не бывать, а одному не миновать, – философски вздохнула Чаликова.