Холода в Занзибаре

Аслан Салахович предпочел рублям доллары. Из кабинета Бета вышла со скорбным удлинившимся лицом. Как? – спросил я. Пока не знаю. Бета сложила губы трубочкой, разглядывая языком обнову. Мы вышли на улицу. Над Октябрьским Полем со стороны ТЭЦ разрастался корявый кактус пара с позолоченным краем. Бета взяла меня под руку – тротуар от выглянувшего солнца сразу сделался скользким. Все-таки я должна тебе, Игоряша, сказать. Какое-то время к остановке троллейбуса мы шли молча. Да, должна! Наконец поборола сомнения: должна! Ты имеешь право знать! Готовилась, видно, давно – выпалила одним духом: у Вики есть дочь, и ей пятнадцать лет!

Поезд резко затормозил – чемодан с прошлым сорвался с полки. От удара крышка открылась. Плотно уложенный и рассортированный по отделениям багаж в беспорядке разлетелся по полу.

Это могло случиться только в августе, перед самым отлетом. Когда у девочки день рождения? – спросил я. Не знаю, сказала Бета, постеснялась спрашивать.

Назад нажитое в чемодан не помещалось – крышка не закрывалась, хоть убей, даже если давить на нее коленом.

Утром Бета поздравила Игоря с лютеранским Рождеством. Часам к десяти подъехал Костя – подстраховать товарища, заработавшего проблемы с головой.

В первый раз увидев собаку, Вика закрыла лицо ладонями, прислонилась к стене и медленно сползла на корточки. Пес поставил лапы ей на плечи. Все его рыжее шерстяное тело – от обрубка хвоста до подрезанных ушей – ходило ходуном. Пока пес вылизывал Вике лицо, она плакала и хохотала одновременно.

Потом посерьезнела, провела осмотр больного. Оценила зрачки. В позе Ромберга сохранялись неустойчивость и тремор. Усилием воли Игорь попал пальцем в нос с первого раза. Динамика положительная, сказал он. Вика с сомнением пожала плечами. Предписала строгий постельный режим и два раза в день – до и после работы – стала забегать, чтобы покормить и выгулять собаку, для чего купила поводок и кожаный ошейник. Ни на одну из предложенных Викой кличек пес не отозвался. Стала звать Суетой – с этим именем он как будто согласился. Возвратившись с первой прогулки, умилялась: Суета так высоко задирает лапу, что едва не падает.

Постельный режим Игорь выдержал три дня, и то лишь потому, что благодаря болезни и Суете мог видеть Вику каждый день. Тошнота прошла, руки дрожать перестали, головная боль купировалась двумя-тремя таблетками в день. К приступам головокружения приспособился: чтобы восстановить ориентацию в пространстве, достаточно было коснуться неподвижного предмета.

Костя окинул Игоря критическим взглядом и сказал, что джинсы на нем сидят как на слесаре из ЖЭКа. Сам он был одет с иголочки – на деньги от шабашки обзавелся модной курткой с капюшоном, отороченным мехом. Зауженные «Супер Райфл», уже вытянувшиеся в коленях, были заправлены в высокие ботинки на шнуровке – потупив глаза, Костя пояснил, что именно такие носит американский спецназ. Он ходил на курсы вождения и надеялся, что, когда подойдет очередь, жигуленок ему достанется цвета «адриатика» – в тон к джинсам.

На такси отправились на птичий рынок – пристраивать в хорошие руки «осложнение» черепно-мозговой травмы. Суета смотрел в окно – было заметно, что автомобиль для него привычное средство передвижения. За провоз собаки таксист взял лишний рубль.

Из-за бурной оттепели, что бесчинствовала во время моей болезни, снег сошел. Мелкая морось сразу облепила лицо. Над рынком, едва не задевая крыши соседних домов, тянулись беспросветные депрессивные облака. Около рыбных рядов Суета сел. Игорь натянул поводок, но пес уперся, обиженным взглядом исподлобья давая понять, что раскусил уготованное ему предательство. Пока Игорь уговаривал пса, Костя отошел к прилавку, заставленному аквариумами с разноцветными рыбками. Суета наконец позволил себя уговорить – нехотя поднялся. Обнаружив, что Игорь стоит рядом, Костя сказал: ежели что, старик, с рыбками мне тогда не повезло! Здорово переживал? Здорово, ответил Игорь. Вот такой у меня точно был, сказал Костя, коснувшись пальцем стекла аквариума. Был, согласился Игорь, тигровый меченосец. Берите, сказал продавец, рыбки качественные, после карантина. Поздно жизнь начинать сначала, ответил Костя.

Фунтик! Фунтик! Суета резко натянул поводок и затрясся всем телом. По рынку бежала, спотыкаясь о ноги, налетая на тела, девочка-подросток в синей куртке с разбросанными по плечам мокрыми волосами. Она упала в лужу на колени и обняла пса за шею.

Уходя, Фунтик-Суета не обернулся.

Ну что, старик, отметим торжество гуманизма? – спросил Костя. Игорь пожал плечами. Породистые собаки, сказал он, словно извиняясь, годятся только для острых опытов.

В трамвае Костя спросил: не передумал валить?