Холодная комната

Юлькин путь лежал дворами и переулками, не очищенными от снега, который сыпал всю ночь. Он скрипел под тапками Юльки, и, попадая в них, мерзко таял под её пятками. Все шарахались от неё, включая даже старух, выползших сорвать на ком-нибудь злобу. Ни одной рыжей собаки и ни одной рыжей женщины соответствующего роста ей не встречалось. На полпути она вспомнила, как шесть лет назад гонялась за ведьмой где-то в районе Щёлковской – глухой ночью, под проливным дождём, босиком. Тогда всё окончилось неудачей, хотя при ней было табельное оружие, а не горлышко от бутылки. Но уж теперь-то, при свете дня, проклятая тварь никуда от неё не денется! Это точно.

Бег её согревал. Левый тапок часто слетал с ноги. Юлька подбирала его и тщательно выбивала из него снег, тяжело дыша. Потом устремлялась дальше. Но один раз тапок отлетел далеко. Запрыгав к нему на одной ноге, Юлька подскользнулась. Её оружие при падении не разбилось, так как она подставила для удара об асфальт локоть. Ей помог встать мальчишка лет десяти, с весёлой озорной рожицей.

– За кем гонитесь? – спросил он, принеся ей тапок. Юлька отряхивалась.

– Спасибо. Ты здесь не видел худую, рыжую тётку ростом чуть-чуть повыше меня?

– Это моя мама, – без удивления произнёс мальчуган. Юлька присмотрелась к нему.

– Нет, это не твоя мама, – проговорила она, надевая тапок, – она не может быть твоей мамой. А ты не видел собаку – большую, рыжую, с маленькими ушами?

– Нет, такую не знаю, – сказал мальчишка, – но поищите. Тут собак много.

Юлька кивнула и побежала дальше. За пять минут она пересекла узкий переулок между дворами, промчалась сквозь какой-то квартал и дальше, за площадью, увидала конечный пункт своего маршрута. От станции отходила московская электричка. Народ спускался с перрона плотной толпой. Пришлось подождать. Взбежав на платформу, Юлька увидела двух милиционеров. Они стояли около касс и курили.

– Прокуратура! – крикнула она им, когда они направились к ней, выплюнув бычки и взяв автоматы наизготовку.

– Не Генеральная ли? – поинтересовался один, с нахальной хомячьей физиономией. Юлька молча двинулась им навстречу, сильно куснув язык. Во рту стало солоно.

– Если я начну на вас кашлять – замучаетесь лечиться, – предупредила она, сплюнув кровь на снег, под ноги щекастому и второму, – я только что из инфекционки сбежала!

Менты застыли, как вкопанные.

– Уйди с платформы, пожалуйста, – попросил щекастый. Его напарник попятился.

– Хорошо, уйду. Но сперва скажите – худая, рыжая баба лет тридцати сейчас не садилась в поезд?

– Нет, мы тут не видали никакой рыжей.

Юлька прошлась вдоль края платформы, глядя на женщин. Те от неё шарахались и визжали. Удостоверившись в том, что ведьмы среди них нет, она доплевала кровь и спустилась. Холод внезапно стал для неё очень ощутимым. Она побрела назад, не думая ни о чём. Ей было легко иногда ни о чём не думать, поскольку всё иногда куда-то вдруг пропадало. Бескрайняя и туманная, с отсветами незримых звёзд, пустота только иногда пульсировала каким-то далёким эхом. Откуда оно бралось? Это было даже неинтересно. Поэтому, когда мимо Юльки прошла, стуча каблучками и до ногтей втянув кисти рук в рукава дублёнки, рыжая панночка, пустой взгляд на ней не остановился.

Глава третья

Ноги шли машинально. Ближе к подъезду Юльку так пробрало морозом, что голова её прояснилась. Снегу набилось полные тапочки. С удивлением обнаружив в своей руке горлышко разбитой бутылки, Юлька швырнула его в сугроб, сгребаемый дворником за бордюр. Дворник обозвал её проституткой. У Юльки не было сил ответить. Кое-как вытряхнув снег из тапок, она ввалилась в подъезд и изо всех сил прижалась к стене, нагретой трубой центрального отопления. Постояв с минуту, пошла на третий этаж, где жила Маринка.

Дверь была приоткрыта. Кровь Юлька увидела до того, как вошла в квартиру. Уже застывшая лужа выползла в коридор из комнаты. Труп Тамарки лежал ничком – ногами к дивану, головой к двери. На боковой поверхности шеи виднелся уголок раны, пересекавшей горло. Издали поглядев на тело, Юлька решила, что входить в комнату ни к чему. Маринка молча стояла посреди кухни.

– Она сама дверь открыла? – спросила у неё Юлька, обойдя лужу.

– Нет. Это я открыла тебе.

Взгляд Маринки казался вполне осмысленным и спокойным. Юлька, которая направлялась к ней, замерла.

– Так значит, ты скажешь, что это сделала я?

– Конечно. Я скажу правду.

– Правду?

Маринка смело кивнула.

– Да. Ты вошла, взяла нож, бросилась к Тамарке, и – чик по горлу! Когда она стала падать, ты отскочила.

– А как насчёт отпечатков?

– Ты через тряпочку нож брала.

– Чем она тебя запугала?

– Кто – она?

– Ведьма.

В глазах Маринки вспыхнуло изумление. Но она промолчала.

– Что ж ты молчишь?

– А что я могу сказать? Ты бредишь. Ты – сумасшедшая. Уходи. Я не вызывала милицию. Но Матвей её вызовет. Уходи, пока его нет!

– Почему ж ты сама не хочешь вызвать милицию?

– Уходи! Пожалуйста, уходи!

На миг она стала прежней. Только на миг. Юлька огляделась – сама не зная, зачем. Потом она ещё раз встретилась глазами с Маринкой. Долго смотрела. И понимала, что зря.