Холодная война

Одна из ракет прокатилась под гусеницами робота как раз в тот момент, когда он бульдозером протаранил тело еще одного убитого моряка. Зажигательное устройство воспламенило запасные обоймы трупа, вызвав взрыв, который потряс робота снизу. Лосенко с надеждой наблюдал, как робот опрокинулся на бок, а затем выругался, когда упрямый механизм начал выпрямляться. Внутренняя защита, казалось, защищала его жизненно важные компоненты от взрыва, но протекторы, казалось, были сильно повреждены. Когда машина неуклюже заковыляла вперед, из-под нее повалил дым. Цепные орудия изрыгали, казалось бы, неисчерпаемый Рой голодных металлических пуль.

К горлу Лосенко подступила желчь. Неужели ничто не остановит эти проклятые машины?

Следующие несколько минут были похожи на кошмар. В бегстве людей не было ни порядка, ни точности, только все уменьшающееся число паникующих подводников было убито на бегу. Лосенко потерял счет телам в первые же секунды засады. Адреналин подпитывал его стремительную гонку по краю дороги. Случайные обломки, лужи и впадины угрожали споткнуться, лежа поперек его пути, как ловушки. Он споткнулся о опрокинутый знак” СТОП", чуть не упав лицом вперед, но сумел восстановить равновесие, пока не стало слишком поздно.

Близкий звонок заставил его задохнуться. Он знал, что если упадет, то уже никогда не сможет подняться. Неумолимая машина растопчет его так же, как и первых жертв.

- Мы для них ничего не значим, - бушевал он. У них нет сердца. Тем более души.

Его дыхание было прерывистым. Болезненный шов ударил его в бок. Стук его пульса отдавался у него за ушами. Во рту у него пересохло, как в герметичном отсеке "Горшкова". Он не мог вспомнить, когда в последний раз бежал так быстро и так долго. Пот заливал ему глаза. Он проклинал себя за то, что не провел больше времени на беговой дорожке на подлодке. Как он смеет позволять себе так выходить из формы!

Впервые с тех пор, как полетели ракеты, он понял, что еще не готов умереть.

Если бы они только могли вернуться к машинам!

Позади него раздались выстрелы, и покалеченный робот расправился с другими отставшими. Лосенко оглянулся. Дымовая завеса дымовых шашек заслонила ему обзор. Было ли это только его воображение, или машина для убийства отстала? Он поблагодарил Провидение за странный взрыв, повредивший его гусеницы. Интересно, как далеко робот готов преследовать их, прежде чем вернуться на свою базу? Всю дорогу обратно в доки?

Минуты отчаяния казались часами, и он уже начал сомневаться, увидит ли кто-нибудь из них К-115 снова, когда наконец заметил ветхую сетчатую изгородь, окружавшую свалку. В его сердце вспыхнула надежда. Может быть, у них еще есть шанс. Он пошарил в кармане в поисках ключей от фургона. Судя по всему, в одной повозке могло хватить места, чтобы перевезти все, что осталось от патруля. Кроме него, в живых осталось всего семь или восемь человек... из команды в двадцать пять отважных добровольцев.

"Кто-нибудь заплатит за это", - мысленно поклялся он себе. Клянусь жизнью моих людей!

- Слава богу!- Ахнул Островский, появившись в нескольких метрах впереди капитана. Завидев свалку, дал того, как изможденных моряков второе дыхание. Они бросились к воротам с новой надеждой и живостью. Помощник радиста замедлил шаг, чтобы перевести дыхание. “Я никогда не думал, что у нас получится!”

- Я тоже, - согласился Лосенко.

Шокирующая вспышка выстрела, донесшаяся из глубины свалки, заставила людей застыть на месте. Лосенко затормозил, его сердце упало, как якорь. К этому времени он уже узнал характерный стук постоянно стреляющих цепных орудий роботов.

Сумасшедший крик был выключен в середине-бранного слова.

Стража! Лосенко понял. Те, что остались следить за машинами.

На автомобильном кладбище взорвался бензобак. Универсал? Одна из других машин? Ярко-оранжевый огненный шар поднялся в небо. Клубы едкого черного дыма поднимались вверх. Искореженные куски стали были брошены в воздух, только чтобы с грохотом упасть на землю, как металлический град. Лосенко почувствовал жар пламени на своем лице. Он задохнулся от дыма.

- Нет! Островский упал на колени. Страдание исказило его лицо. Его военная дисциплина пошатнулась, обнажив подавленное человеческое существо под униформой. “Это несправедливо! Мы были почти на месте!”

Лосенко прекрасно понимал, что он чувствует. Казалось, что судьба сговорилась против них. Матушка Россия превратилась в бойню, наводненную бессердечными механическими мясниками.

Мы должны были остаться в море, где мы были в безопасности!

Обжигающий ветер гнал их назад, прочь от жгучего пламени. На какое-то мгновение у Лосенко мелькнула отчаянная надежда, что, возможно, робот на свалке был уничтожен взрывом вместе с единственным средством передвижения патруля.