Холодная война — глубины океана…

Неожиданная пристань —
Старый дом и старый сад.
В этом доме чисто-чисто,
Словно сотню лет назад.

Скрип – рассохлись половицы.

И часы двенадцать бьют.
Мне не спится… Мне не спиться…
В этом доме мало пьют.

Все уютно и степенно:

Богородица в углу.
Фотографии на стенах,
Лунный зайчик на полу.

Дремлет галстук. Дремлет блузка.

Дремлет кошка на окне.
То, что я родился русским,
Этот дом напомнил мне.

* * *

Зной… В речке нежится карась.
Дождь спрятался в кадушке.
И, словно стадо, разлеглась
Деревня на опушке.

Какой незыблемый пейзаж!

Ни шума, ни движенья.
Земля похожа на мираж:
Покой и отрешенье.

Вечерний холодок зари

Не скоро пыль остудит.
…Но приглядись: уже вдали
Стога возводят люди.

* * *

И хриплый голос теплохода,
И предвечерний холодок…
Как предусмотрено природой,
Уходит юность за порог.

Я не окликну, провожая,

Легко забывшую меня.
И, словно женщина чужая,
Она уйдет на склоне дня.

Не буду пристальней и строже

Смотреть на выцветший закат.
И станет прошлое дороже
От предназначенных утрат.

* * *

Печь топлю. А под окошком ветер
Яблоню сгибает, словно трость.
Я случайный гость на этом свете,
Но забыл, что я всего лишь – гость.

Не один такой. Наш мир непрочен.

Хрупко и здоровье, и семья.
В сердце – холодок бессонной ночи.
Трость… Пижама… Желтая скамья.

Взгляд растерян, разговор отчаян.

И смешон тот врач, что учит жить.
Он распределяет, как хозяин,
То, что смертным не принадлежит.

Копим деньги. Тайно строим планы.

Ищем славу там, где ждет позор.
Все нелепо и немного странно…
Лишь на небе – воля и простор.

А когда меня задует вечер,

Словно догоревшую свечу, —
Обретая призрачную вечность,
Сизым дымом в небо улечу.

* * *

И мороз, и ветерок тщедушный.
Снежной птицей – на земле зима.
Солнце в небо, словно шар воздушный,
Подымает на дымах дома.

А в домах – веселый свет улыбок.

Здесь привыкли ближнего любить.
Как огромен мир! Но как он зыбок!
Не забудь его благословить.

* * *

Прогнулась крыша. Моль побила шторы.
Крыльцо осело, а штакетник дряхл.
Здесь все хромает… Даже помидоры
Бредут в июль на длинных костылях.

Округа жизнь смиренно принимает.

Безлюдье. Нищета. Печальный вид.
Прихрамывает бабка. Дед хромает.
А совесть крепко на ногах стоит.

* * *

Холодно и сыро. Солнце тускло
Светит. Имярек – безродный век.
Я родился русским, жил по-русски
И умру как русский человек.

Отпоют священники и ветры

Прах. И ляжет крест на аналой.
Я хочу, чтоб два квадратных метра
Оставались русскою землей.

* * *