Холодное блюдо

– А почему оно столько стоит, в курсе? Для того чтобы на винограде развилась та самая «благородная плесень», нужны особые погодные условия: тепло, дожди и влажность. Ну, и соответствующая почва. Тогда виноград становится почти изюмом прямо на лозах. Если слишком влажно, плесень вырастет самая обычная, ягоды будут просто испорчены. Если погода слишком сухая…

– Понятно. И при чём тут сотерн?

– При том, что Пархомов нанял энолога, который, по его заявлениям, сумел вывести устойчивую благородную плесень на виноградниках близ Ливадии.

– И что? – Верещагин всё ещё не понимал сути рассказанного. – В чём проблема-то? Ну, будет он представлять своё вино как «наш сотерн». Всё равно никто его по цене настоящего «Шато Икем» покупать не станет.

– Не станет, – согласился Тамиров. – Но одна птичка принесла на хвосте сведения, что нанятый «энолог» вовсе даже магохимик. И разработал он способ придания ординарному белому вину цвета, вкуса и аромата, присущих истинным сотернам.

– То есть, натуральное жульничество?

– Именно.

– Твоей птичке надо быть поосторожнее, – Алекс потёр лоб. – За такие сведения могут тот самый хвост повыдёргивать. То есть, можно предположить, что ярославский завод по розливу вин и является главной целью всего круиза? Прячем лист в лесу?[11]

– Ты спросил – я ответил, – пожал плечами Тамиров. – Кстати, если желаешь попробовать настоящий сотерн, в сентябре я планирую открытие нового ресторана. Называться будет «Шато Икем», и имей в виду, ты приглашён на открытие.

И их разговор перешёл на более или менее безопасную почву ближайших планов.

Возвращался Алекс поездом. Хотелось посидеть и подумать, глядя в окно, за которым мелькают леса и луга, перемежающиеся деревнями и небольшими городками. Он так и сделал: уселся у окна, раскрыл перед собой ноутбук, куда быстро записал всё, что рассказал Тамиров. Потом зашифровал записи, закрыл крышку компьютера и уставился в окно.

Думать не получалось: за спиной занудно ныл мальчик, требующий у отца мороженое, справа спорили, хихикали и перебивали друг друга пронзительными голосишками девчонки лет тринадцати. «С другой стороны, мне никто не заказывал расследования, – внезапно успокоился Верещагин. – Чего я время и силы трачу? Ясно, что круиз этот нужен Пархомову для его личных целей, ну, и Тьма с ним. Будет подделывать сотерн, ну, и попадётся, не на первой сотне ящиков, так на второй. А у меня ещё неделя отпуска. Раз уж я не поехал на море, буду проводить его на волжских берегах…»

Он щёлкнул в кармане по кристаллу, приглушающему звуки. Потом закрыл глаза и заснул так крепко, как может спать лишь человек, уверенный в том, что завтрашний день никаких скверных новостей не принесёт.

Оссобуко милостиво было принято гурманами за годное. Поздний обед плавно перешёл в ранний ужин, сменившийся коктейлями и танцами на палубе. Вот тут Артём Газарян показал, что такое истинный бартендер: он успевал быть одновременно везде. За стойкой бара – составлял персональные коктейли для каждого, коротко обрисовывая состав и его соответствие характеру заказчика. Возле музыкального центра – лихо заменял один кристалл другим, так, чтобы танцующие не утомились и не наскучили друг другу. В кругу танцующих – ухитрился приобнять каждую из немногочисленных дам, пошептать ей на ушко что-то, отчего дама розовела и блестела глазами… Словом, Артём был душой компании, и участники круиза сами не заметили, как вечер сменился ночью, а ветерок разогнал облака.

– Смотрите, какие звёзды! – воскликнула вдруг Мария Спелетти, прижимавшаяся к своему мужу-сыровару.

Гости вышли из-под навеса на открытую палубу, яхта притушила огни. Тёмно-синее небо было усыпано мелкими и крупными серебряными огнями, и им отвечали с волжских берегов золотые огоньки светящихся окон. Все затаили дыхание…

Через пару минут наваждение схлынуло. Первой сдалась Ольга, начала зевать и громко объявила, что пойдёт спать. За ней потянулись и остальные, и вскоре на палубе остались лишь два стюарда, бармен Куки и капитан.

– Валерий Николаевич, – окликнул его Градовой. – Красовская так и не вышла, и ужина не требовала.

– Поверишь, Лёня, достала она меня по самое не могу, – задушевно отозвался Новицкий. – Капризов больше, чем у кинозвезды. Не желает ужинать – и Тьма с ней, поголодает вечерок.

– Понял, Валерий Николаевич.

«И в самом деле, чего я волнуюсь? Чужая противная тётка…» – подумал Леонид, и отправился спать. Кто как, а стюарды встают рано…

Глава 5, Рыбинск

Уха, ПРАВИЛА ПРИГОТОВЛЕНИЯ