Холодные глаза

– Да, – ответил я.

– Иди сюда, – подозвал меня следователь и шепнул мне на ухо: – Следующего надо снимать. Лицо. Обязательно. Это подозреваемый.

Закрывая дверь, я ощутил, как костер внутри меня запылал еще сильнее. Мне хотелось послушать, о чем они говорят. Я не ожидал, что все будет таким скучным. Внутри себя я требовал хлеба и зрелищ, а получал жужжание мухи и какие-то звуки, источником которых был то ли нос, то ли рот полицейского-грубияна. Садясь, краем глаза я заметил, что он играет на телефоне в карты, и, видимо, все эти хмыки и шмыги, которые он издавал, были реакцией на не самый лучший расклад.

На этот раз прошло минут двадцать пять. Дверь открылась, и болтливый Султанбек вышел в еще более приподнятом настроении. Оставался самый интересный экземпляр – старший из охотников, Али, жена которого очень боялась за него, хотя я не видел для этого никаких оснований. Других подозреваемых пока не было, а Заур, вероятно, уже понял, как обращаться с камерой, и это означало, что мои услуги больше не понадобятся. Нужно было что-то предпринять. Я вспомнил, что на этого третьего камеру обязательно нужно было направить. Своих прав никто из подозреваемых не знал, так что Заур не удосужился спросить разрешения на съемку. Он заговорщически кивнул мне на камеру, и я кивнул в ответ.

Али сел за стол, я быстро его сфотографировал и принялся изучать камеру.

– Блин, – бросил я.

– Что? – спросил Заур.

– Камера тупит. Фокус теряется.

– Кто теряется?

– Фокус. Четкость, в общем. Надо повозиться в настройках.

– Долго?

– Без понятия. Фокус можно делать и вручную тоже. Я могу просто следить за ним и сам иногда поправлять, – предложил я и, не дожидаясь ответа, убрал коробку, уперся локтем в стол, как будто для соревнований по армрестлингу, и направил камеру на Али.

Ничего не ответив, Заур закрыл дверь, и мы начали.

– Фамилия, имя, отчество, год и место рождения, – произнес Заур, как будто говорил это уже тысячу раз.

Али недовольно посмотрел на усатого мужичка, и тот спокойно, будто своему другу, пояснил:

– Это нужно для камеры.

– Дахаев Али Магомедович, село N (он произнес название села, в котором мы находились), тысяча девятьсот пятьдесят второго года рождения.

– Опиши весь день. Как он прошел в деталях. Семнадцатое января две тысячи четырнадцатого года, включая вечер шестнадцатого января.

Али взял долгую задумчивую паузу, потом сказал:

– У меня сейчас не очень хорошая память. Я пью лекарства, ты знаешь. – Он посмотрел на мужичка, и мне показалось, что он в этом утверждении искал поддержку. – Могу что-то забыть.

– Ничего, говори все, что помнишь, – кивнул мужичок.

– С позавчера вечера? – уточнил охотник, и тот опять кивнул.

Али, кажется, совсем не обращал внимания на присутствие Заура. Да и тот не пытался с ним заговорить неформально, только читал вопросы и холодно их пояснял. Мужичок же был полной противоположностью. Находись мы где-нибудь в США, я бы подумал, что это всякие детективные трюки типа «плохой коп, хороший коп», но вряд ли это был тот случай. Хотя было видно, что Али ищет понимания только в глазах мужичка. Он едва слышно постукивал грязным указательным пальцем правой руки по столу и, судя по его взгляду, гулявшему где-то по полу, либо искал способ обмануть, либо действительно очень старался вспомнить вечер 16-го числа.

– Мы привезли две головы и оставили у Мажида, где въезд в село, – начал он задумчиво. Как я понял, речь шла об убитых волках. – Это было где-то девять часов вечера. Потом мы пришли сюда.

– Встретили кого-нибудь по дороге?

– Я не помню, – ответил Али, и Заур почти театрально покачал головой и усмехнулся, шмыгнув носом.

– Хорошо, потом?

– Мы пришли сюда, и все.

– До утра вы не покидали хостел?

– Нет, – ответил Али.

Я заметил, как полицейские переглянулись между собой. Их явно заинтересовал этот ответ.

– Али, точно? – спросил мужик, и это не понравилось Зауру. Он тут же задал следующий вопрос:

– Если вы живете в этом селе, зачем ночевать тут?

– Это тебя не касается, – грубо ответил Али на аварском языке.

– Касается! Отвечай как есть, – в таком же тоне на русском языке ответил Заур.

Третий кивнул Али, вынуждая его заговорить.

– Я тут больше не живу. Ты знаешь. В соседнем селе. Так что мы тут втроем ночуем. Мы утром проснулись как обычно и в семь часов пошли на охоту. Ночью вернулись. Никого не убили в этот раз, – закончил он.

Его последнее предложение прозвучало двусмысленно и нависло над всеми находившимися в комнате.

– Вы были знакомы с Гамзатовым Хабибом?

– Ты знаешь, – подняв голос, ответил охотник.

– При каких обстоятельствах вы познакомились? – продолжил развивать тему Заур, чем вызвал агрессивный взгляд в свою сторону.

– Мы односельчане, – ответил грубо Али. – Просто знали.

И этот ответ тоже не устроил Заура. Он бросил вызывающий взгляд в сторону Али, а я в ходе этой сцены ощущал себя дураком, не понимающим ничего, так как между этими двумя явно было что-то большее, чем просто бытовой конфликт. Между ними была история. Холодная война в чистом виде.